По старой дороге, ещё имперских времён, катились три крытые повозки. Самые обычные, если смотреть издалека. Но стоило встать на обочине, глядя на проезжающий маленький караван, и внимательный взгляд уловил бы некоторые странности. Можно было заметить, что гривы коренастых лошадок, запряжённых в повозки, заплетены в косички, а на сбруе кое-где сохранилась дешёвая позолота. Под слоем пыли на стенках повозок виднелись старые выцветшие рисунки: танцующие девицы, силач, поднимающий гирю, бородатый старичок, глотающий огромный меч. Тут-то наблюдатель мог бы с чистой совестью воскликнуть: циркачи! Но увы, обочина дороги была пуста и кричать было некому. Бродячая труппа артистов спокойно ехала к маленькому городку, жуя на обед сухари с пустым кипятком и надеясь на обед с грядущих заработков. На маленькой площади в центре городка обычно проходили ярмарки, отмечались главные праздники и, порой, устраивались сходы, когда бургомистр клал из казны в карман слишком много. Но сегодня торговли не было. До ближайшего праздника оставался ещё месяц, а нового бургомистра выбрали всего полгода назад. Так что площадь оказалась целиком в распоряжении циркачей. — Пу-пу-пу! — запела медная труба в руках выскочившего из повозки карлика. — Граждане славного города! — закричал высокий циркач в костюме арлекина, поднимаясь на козлах. — Только сегодня и только сейчас! Спешите видеть удивительное представление! Дрессированные собачки! Силач Самсон! Танцовщица Тибалия и канатоходец Соук! Торопитесь, пока остались самые лучшие места! Поразительное зрелище в исполнении цирка “Скоморохи”! — Шта?! Арлекин удивлённо моргнул, когда возле его повозки появилась троица мрачных типов. Черноволосый дядька, со шрамом через щёку. Скалящийся детина с дубинкой, но без двух передних зубов. И худой парень, непрерывно щёлкающий ножом-бабочкой в руке. — Что ты сказал, паря? — Черноволосый сплюнул. — Ну-ка, повтори. — Только сегодня и только… — Нет. Как ваш цирк называется? — Скоморохи! Черноволосый скривил тонкие губы. — Гы! — детина ухмыльнулся, хлопая дубиной по ладони. — Ну, вы попали! — худой ещё быстрее защёлкал “бабочкой”. — Что? — арлекин нахмурился. — Скоморохи, — черноволосый ударил кулаком по ладони, — это мы. В смысле, банда Скоморохи. — А вы, значитца, — худой указал на арлекина ножом, — нашим именем пользуетесь, сволочи. — Вылезайте, закончился ваш цирк. Повозки мы забираем. — черноволосый осклабился. — За пользование нашей телектуальной собственностью. — Худой снова защёлкал ножом. Арлекин открыл рот, собираясь что-то ответить, но не успел. Из второго фургона выпрыгнула огромная женщина в цветастом трико и упёрла руки в боки. — Это кто нас ограбить хочет? — спросила она. — Эти, что ли? — Ты кто, тётя? — осклабился черноволосый. — Я — танцовщица Тибалия. — Ахахаха! — бандиты снова заржали. — Танцовщица! А мы думали силач. — Силач — это я. — Карлик бросил трубу и принялся разминать кулаки. Бандиты засмеялись ещё громче. — Ой, насмешил, паря! За такую шутку мы тебя даже бить сильно не станем! Арлекин на козлах кхекнул, прочищая горло, и громко приказал: — Артемон, Мальвина, Пьеро! Фас! Три огромных белых пуделя метнулись к бандитам, рыча и скалясь. Но раньше их успел карлик-силач Самсон. Получив от него кулаком под дых, худой выронил нож и сложился пополам. Пудели набросились на черноволосого, только и успевшего прикрыться руками и визжащего от впившихся клыков. — Гы! — заорал детина, поднимая дубину и целясь в Самсона. Но тут же получил в лицо ногой от великолепной Тибальды. Потерял ещё два зуба, выронил дубину и прилёг отдохнуть от трудов бандитских. — Кто ещё хочет помешать цирковому представлению? — Арлекин обвёл взглядом маленькую площадь. — Нет желающих? Тогда мы начинаем! И представление началось, без задержек и препон. Потому что искусство сильнее грубой силы, как говорил руководитель цирка. А может потому, что голодный странствующий артист гораздо мотивированнее любого сытого бандита.
(с) Александр "Котобус" Горбов Книга "Пятничные рассказявки" желтый том.
