Главы государств и правительств стран Евросоюза на проходящем в Брюсселе саммите ЕС согласовали эмбарго на импорт двух третей российской нефти. Об этом в понедельник, 30 мая, сообщил в своём Twitter глава Евросовета Шарль Мишель.
«Соглашение о запрете экспорта российской нефти в ЕС. Оно покрывает более двух третьих импорта нефти из России, сокращая огромный источник финансирования ее военной машины. Максимальное давление на Россию с целью прекращения войны», - передаёт сообщение Мишеля ТАСС.
По сообщению главы Евросовета, главы стран ЕС на саммите согласовали шестой пакет санкций против России, в который, в числе других мер, входят отключение Сбербанка от международной системы банковской информации SWIFT и запрет на вещание в Евросоюзе еще трех российских государственных СМИ.
«Соглашение о запрете экспорта российской нефти в ЕС. Оно покрывает более двух третьих импорта нефти из России, сокращая огромный источник финансирования ее военной машины. Максимальное давление на Россию с целью прекращения войны … Этот пакет санкций включает и другие жесткие меры: отключение от SWIFT крупнейшего российского банка Сбербанк, запрет еще трех российских государственных вещателей и наложение санкций на лиц, ответственных за военные преступления на Украине», - написал Мишель.
Как пояснил журналистам представитель Евросовета, было принято политическое решение о шестом пакете санкций, которое теперь должно пройти техническую процедуру, после чего будет опубликовано в «Официальном журнале ЕС» и вступит в силу.
Также Мишель сообщил о решении Евросоюза о выделении Украине дополнительной финансовой помощи в размере 9 млрд евро.
«Европейский совет (саммит ЕС) принял решение продолжать оказывать содействие Украине с покрытием ее текущих потребностей в ликвидности. Европейский совет готов выделить Украине 9 млрд евро. Сильная и конкретная поддержка для восстановления Украины», - написал он.
Напомним, ранее глава ЕК Урсула фон дер Ляйен в эфире телеканала MSNBC заявила о том, что ЕС «вынужден» покупать российскую нефть, поскольку эмбарго позволило бы Москве «продать ее на мировом рынке, где цены возрастут, и заработать больше».