Автомат Федорова. Первая попытка унификации…

Рассказы об оружии. Традиция XIX века: сначала разные рода войск и разный калибр оружия. К середине столетия поняли – так не выгодно. Тем не менее, у каждого рода войск было своё оружие: ружья пехотные, гусарские, кирасирские, драгунские, казачьи… Правда – калибр один, но оружие разное. В середине столетия калибры уменьшили, появились патроны, номенклатура уменьшилась. Винтовка пехотная, драгунская, казачья. Понятно, что сходств больше, чем отличий, но, тем не менее, оружие было разным! Русско-японская война добавила в арсенал российской армии ружье-пулемет – датский пулемет Мадсена. Но по конструкции оно очень сильно отличалось от нашей винтовки, не говоря уже о пулемете «Максим». Ни о какой унификации и речи не шло. А ещё в армии господствовала точка зрения о «силе винтовки». Газеты писали, что Русско-японская война показала, что «наше ружье намного сильнее японского».


И лишь отдельные специалисты обратили внимание на то обстоятельство, что 6,5-мм патрон японской винтовки Арисака был легче нашего 7,62-мм, требовал меньше дефицитного цветного металла, но вот раны, нанесённые его пулей, были практически идентичны ранам от пуль «трехлинейки». А ещё оказалось, что цели на поле боя стали появляться так быстро, что солдаты не успевают винтовку перезарядить, прицелиться и произвести выстрел. Что на практике означало, что нужно автоматизировать все эти процессы, то есть создать самозарядную винтовку!


И поскольку понимали это многие, работы по её созданию велись повсеместно. За рубежом в этом направлении первенствовали небезызвестный Х. Максим, а также П. Маузер и Ф. Манлихер. Но и в России были оружейники, которые над этим оружием работали, причём довольно много: Рощепей, Токарев, Стаганович, Щукин, Васмунд и другие. Но… с государственной поддержкой их работы дело обстояло плохо. И прежде всего потому, что сам государь-император Николай II являлся противником такого оружия, так как считал, что для автоматической винтовки у нас не хватит патронов. На новую парадную униформу образца 1912 года деньги нашлись, то есть по сути «на тряпки», а вот на новые винтовки и патроны к ним, то есть «на железки» – нет!





Тем не менее автоматической винтовкой занялся и В. Г. Федоров – преподававший в то время в Михайловском артиллерийском училище и представивший свой первый образец как раз по итогам Русско-японской войны уже в 1906 году. Испытали её на полигоне Офицерской стрелковой школы в Ораниенбауме год спустя, причём выяснилось, что на базе «трехлинейки» хорошую автоматическую винтовку не создать. В итоге в помощь ему назначили слесаря В. А. Дегтярева, и работа над автоматической винтовкой была продолжена. И была настолько успешной, что в 1911 году за свою винтовку образца 1912 года он получил золотую медаль и выдававшуюся один раз в пять лет Михайловскую премию. Как и капитан Мосин в своё время… То есть очевидно, что разработка его была стоящая!


А потом он понял, что наилучшим выходом для конструктора является создание тандема патрон-оружие, или собственного оружия под свой собственный патрон. И создал… патрон калибра 6,5-мм, во многом похожий на патрон японской винтовки Арисака. Похожий, но ему не тождественный!



И тут началась Первая мировая война, последовал высочайший запрет на все инновации, на которые попросту не было денег, а самого Федорова отправили за границу покупать винтовки для российской армии, поскольку своих винтовок ей, как всегда, для войны не хватало. Но – «не было счастья, да несчастье помогло». Армии срочно потребовались «ружья-пулеметы», но так как быстро наладить производство иностранных образцов не получалось, решились на паллиатив – использовать в качестве такового оружия автоматическую винтовку Федорова, оснастив её магазином большой ёмкости.


И уже в 1916 году, будучи полковником, он переделал свои автоматические винтовки калибра 7,62 и 6,5-мм таким образом, чтобы из них можно было вести автоматический огонь. Винтовка калибра 6,5-мм с приставным магазином ёмкостью 25 патронов как раз и стала вожделенным «ружьём-пулемётом», причём отечественной конструкции. Патрон калибра 6,5-мм винтовки Арисака вместо стандартного винтовочного патрона 7,62×54 мм R для неё был выбран из-за меньшего размера и мощности, при том что скорость пули его была сопоставима с данными российского патрона – 860 м/с против 820-870 м/с. Удобнее была и гильза без «сильно выступающей шляпки» (то есть с небольшим рантом и проточкой), которую было проще использовать в магазине с двухрядным расположением патронов.


Кстати, пуля патрона 6,5×50 мм Арисака как раз и весила 9 граммов, а сам он имел вес 21,25 грамм и заряд пороха в 2,15 грамм. Кстати, вес патрона трехлинейной винтовки составлял 22,7-25,1 г, вес пули – 9,6-11,8 г, а вес порохового заряда – 3,1 г. То есть не так уж он сильно от нашего патрона и отличался.


Попали его винтовки и «автоматы» (так были названы его 25-патронные укороченные образцы винтовок) и на фронт, причём на Румынский в количестве всего восьми образцов и с магазинами на 15 патронов, хотя самих винтовок было намного больше – 45 штук. В общем, новое оружие себя показало. Но тут началась революция, потом гражданская война, и с производством нового автомата дело по сути заглохло вплоть до 1920 года. А вот с 20-го по 24-ый год их сумели выпустить уже 3200 штук.


Нужно отметить, что автомат имел достаточно простую конструкцию, в особенности по сравнению с тем же пулеметом Мадсена. Запирающими элементами в автомате Федорова была пара зеркальных пластин-личинок («щёк»), симметрично расположенных друг против друга на стволе и качавшихся в вертикальной плоскости. Цилиндрический выступ личинки входил в соответствующий паз на стволе и служил осью её вращения. Выступом в задней части она заходила при запирании за боевые выступы затвора. А нижний выступ личинки служил для взаимодействия с выступом ствольной коробки во время отпирания, за счёт нажатия на который она поворачивалась.


Похожее устройство имела и винтовка Пауля Маузера, выпущенная ещё в 1899 году, хотя у Федорова пластины выполнены и расположены иначе. Стоит добавить, что в конструкции самозарядной винтовки Пауля Маузера отсутствовал рычаг – ускоритель, что отражалось на её надёжности. В общем, у Федорова, безусловно, была возможность познакомиться с этой конструкцией, но подошёл он к ней явно творчески, так что и результат получился намного лучше, чем у Маузера в 1899 году.

А вот дальше началось самое интересное. Уже 1922 году в РККА начали формировать отдельные роты, вооружённые автоматами Федорова. И это был феноменальный прорыв в области военного дела.


В 1923 году автомат модернизировали, установив новый прицел, УСМ и магазин. То есть два образца федоровского автомата: М1916 и М1923.


При Ковровском заводе создали специальное проектно-конструкторское бюро автоматического стрелкового оружия, где Федоров со своим помощником Дегтяревым и рядом других конструкторов занялись унификацией его автомата в качестве единого оружия пехоты, танков и авиации. Впервые в истории, причём именно в нашей стране, была осознана польза от такой унификации, и предприняты в этом направлении конкретные шаги. Был разработан ряд образцов ручного, станкового, танкового и авиационных пулеметов, а ещё спаренные и даже строенные конструкции с питанием из дисков. Всего было представлено 11 (!) конструкций, как под 6,5-мм, так и под 7,62-мм. Причём образцы под последний патрон стали прямыми предшественниками пулемета ДП-27 и винтовки АВС-36. Но все эти разработки так опытными и остались, поскольку автомат Федорова в 1928 году был неожиданно с вооружения РККА снят. Почему? Точно этого никто не знает, и объяснения этому нет.



Говорят, что слишком много было «максимов», и менять на них стволы было бы очень дорого; что бронепробиваемость 6,5-мм патрона по сравнению со штатным патроном 7,62×54 мм R была невысока, что автомат Федорова был сложен в производстве. Но что мешало сохранить в армии два патрона? «Пулеметный» тяжелый и автоматно-пулеметный «легкий». Ведь пришлось же пойти на это в ситуации с принятием на вооружение пистолетов-пулеметов, и ничего – всё получилось. Унификация производства была бы важнее, упростилось бы и обучение войск. Но… почему-то руководство РККА во внимание все эти доводы разума не приняло, а сам Федоров почему-то не настаивал.


Правда, когда у РККА на линии Маннергейма начались проблемы, его автоматы со складов изъяли и вооружили ими штурмовые группы красноармейцев. И никто на сложность либо капризность этого оружия так и не пожаловался. Но как бы там ни было, «поезд уже ушёл», и второй раз к идее унификации армейского стрелкового оружия в СССР пришли на основе опыта Второй мировой войны и появившегося уже после неё автомата Калашникова!