Сейчас, когда миллионы людей следят за военными сводками с Украины, становится очевидным, что изменить баланс сил и позиции на переговорах могут не только военные действия, но и эффективная информационная кампания. Ведь даже если будет достигнут военный успех, то не факт, что будет достигнут успех информационный и политический, и победы, оплаченные кровью солдат и офицеров, не поглотят информационные провалы.
Война связана с риском массовой гибели военных и гражданского населения, и этот риск должен иметь смысл, быть оправданным в представлении людей, стать частью жизненных задач. Когда смыслы войны и смыслы мирной жизни разделены, то это часто приводит к поражению. Пока война воспринимается, как нечто далекое, и не касающееся гражданина, то обыватель легко примет патриотические чувства, которые генерирует официальная пропаганда. Но вот пошли экономические трудности, потеря близких и необходимость самому брать в руки оружие. И тут уже официальные смыслы будут преданы серьезному критическому анализу.
Любая информационная война делит мир на «Мы» и «Они», и эта черта, хотим мы того или нет, должна быть четкой, аргументированной и очень веской. Кто «Мы» и кто «Они»? Почему мы взяли в руки оружие против них? Что мы от них хотим? Что именно необходимо сделать для достижения результата?
Проблема не только в формулировке, ведь логика массам не всегда важна, но и в целостности образа, его массовом принятии, социально-политической привлекательности. Тут важно все – и социально-психологическая основа, и цель, которую преследуют военные действия, и методы достижения цели.
«Они»
Возьмем современный образ войны, который создала украинская пропаганда. Социально-психологическая основа его значительно глубже, чем национальные традиции и ментальность. В его основе личный эгоизм, убеждение, что не собственная лень, глупость и жадность не дают Украине развиваться, а это Россия не дает, не пускает в Европу. На этой же основе стоял и нацизм, который освобождал нацию от социальных норм, поскольку никакие нормы на другие нации не распространялись.
Хорошо видно, что украинская официальная пропаганда освобождает гражданина от любых человеческих норм в отношении русских и России. Это социально-психологический механизм Холокоста, с которым так носится современная Европа. Сегодня этот механизм запущен не только на Украине, но еще и помогает грабить Россию и российских граждан Западом на сотни миллиардов долларов.
Цель украинской пропаганды - оторваться от России как от «государства-палача» и войти в Европу. Но нужно понять, что вхождение в Европу для украинской пропаганды означает то, что Европа должна оплачивать Украине все счета, что сейчас Европа и делает, надеясь на дальнейшее разграбление России.
Методы достижения целей для украинской официальной пропаганды значения не имеют. Гибель десятков тысяч (а в перспективе миллионов) украинцев ничего для достижения цели не значат. Украинские военные прячутся за спины гражданских, а самим военным никто не собирается спасать жизни, если это политически невыгодно.
То есть, истинный смысл украинской пропаганды - уйти от России, которая, по мнению современных жрецов, кормила плохо, и прийти в Европу, которая до скончания века будет кормить Украину хорошо. Цена вопроса не имеет никакого значения, можно пожертвовать миллионами граждан, городами и селами. На украинцев напали, они героически защищаются, а весь мир им помогает.
«Мы»
А теперь посмотрим образ российской официальной пропаганды. Если основой для украинской пропаганды лежит глубинный животный эгоизм, то в российской - явный альтруизм: мы должны помочь Украине избавиться от нацизма. То есть, наши жертвы нужны не только и не столько нам, а украинцам. Кроме альтруизма есть еще соображения безопасности и уважения мирового сообщества к интересам России. А также - защита русских на Украине (причем, в понятие «русский» россияне вкладывают гораздо более широкий смысл).
И если соображения безопасности и защита «своих» в большей степени консолидирует общество, то с альтруизмом немного иная ситуация. Альтруизм - продукт социального воспитания человека, его социальный выбор против низких инстинктов и потребностей. То есть, поддержать альтруизм можно только социально, соответствующей культурой и традициями. И тут в диссонанс вступает часть современной российской культуры, которая не просто не поддерживает альтруизм, а активно с ним борется. Недаром львиная доля деятелей этой сферы активно встала на дыбы, побежала из России под различными предлогами.
Теперь перейдем к цели. Описанная общими фразами цель хорошо видна – вернуть Украину «в родную гавань». Но какие конкретно должны для этого произойти изменения не указывается. Если речь идет об СССР версии «2.0», то должны быть параметры такого союза государств. Если речь идет о возвращении русскоязычных регионов, по недоразумению или из-за произвола советских вождей оказавшихся на Украине, то официального списка таких регионов попросту не существует. И здесь чувствуется явный недостаток, незаконченность, непродуманность официального курса.
Зато с методами достижения целей все гораздо понятнее. Российские официальные лица со всех трибун только и делают, что повторяют: мы не применяем оружие против мирного населения, мы не воюем с украинским народом, поскольку считаем его братским, частью большого русского народа, мы не наносим удары по гражданской инфраструктуре.
Иждивенческие настроения
Вот с Украиной все понятно. Украинским гражданам все последние годы активно прививают иждивенческие настроения. В их сознании это не Украину присоединяют к Европе, а Европу к Украине, как источник питания. И иждивенческие настроения на Украине никуда не денутся. И даже если националистический фанатизм украинцев удастся преодолеть, то что делать с миллионами иждивенцев, которым ничем не угодишь? Так что цель возвращения Украины в братские объятья в этом контексте вызывает вопросы.
Украинский образ войны пещерный, людоедский, но притягательный обывателю, разложенному культурой массового потребления. А вот российский образ стоит на альтруистической героике. Но это не значит, что он хуже украинского. Альтруизм есть в любой культуре, как в восточной, так и западной. Нужно создать моду на него. И информационную, и художественную, и политическую. Альтруизм должен стать притягательным. Тогда шансы на победу в войне информационной возрастут многократно.