Почему не строятся крейсеры?

 

Обсуждение будущего российского флота происходит по одному и тому же сценарию: ключевой проблемой видится отсутствие верфей. Далее следуют стенания о том, что все верфи, в первую очередь для крупнотоннажного судостроения, остались за рубежом — в Украине, в городе Николаев. Дискуссия завершается спором о целесообразности приобретения крейсера «Україна» (бывш. «Адмирал Лобов»). Начисто устаревшая ржавая коробка «имперского крейсера», вот уже 23 года стоящего у достроечной стенки завода имени 61 коммунара, стала эпицентром общественных симпатий россиян.

Развал СССР есть преступление без срока давности, но причины многих современных проблем гораздо ближе, чем может показаться. Существующие проблемы ВМФ никоим образом не связаны с отсутствием верфей. Будь Николаев на территории России — ничего бы принципиально не изменилось: некогда «крутой» завод, оставшись без заказов ВМФ, сейчас продолжал бы влачить своё жалкое существование. А ВМФ России на 10 лет остался бы без новых кораблей.

Впрочем, обо всем по порядку.

Рискую вызвать гнев и недоумение у украинской части аудитории, но даже в славные времена Советского Союза наш ВМФ мало зависел от результатов работы верфей на территории Украины. Спору нет, братья-славяне выполнили ряд крупных проектов, но в абсолютном масштабе их значение было невелико.

Многие удивятся. Ведь в Николаеве строились все 7 советских тяжелых авианесущих крейсеров: 4 ТАКР типа «Киев», наш первый «классический» авианосец — ТАКР «Адмирал Кузнецов», его систершип «Варяг» (ныне — китайский «Ляонин») и атомный ТАКР «Ульяновск» (разобран на стапеле в 1993 г.).



Однако не стоит забывать, что в это же время на заводе им. Жданова (сейчас — ОАО «Северная верфь», Санкт-Петербург) строились атомные ракетные крейсеры пр. 1144 (шифр «Орлан»). Четыре 250-метровые громадины полным водоизмещением 26 тыс. тонн — на борту два атомных реактора, две сотни ракет, бронирование, самые передовые средства обнаружения и связи. По своей сложности и техническому совершенству «Орлан» ничуть не уступал «Адмиралу Кузнецову».

26 тысяч тонн — не предел. На Балтийском заводе в Ленинграде строились корабли измерительного комплекса пр. 1914 («Маршал Неделин») — водоизмещение 24 тыс. тонн, атомный разведывательный корабль «Урал» (36 тыс. тонн), научное судно для управления космическими аппаратами «Космонавт Юрий Гагарин» водоизмещением 45 тыс. тонн!



Вместе с огромными разведчиками и кораблями измерительного комплекса строилась серия линейных атомных ледоколов типа «Арктика» (6 единиц, полное водоизмещение каждого 23 тыс. тонн).

После таких фактов жалобы на отсутствие в России мощностей для крупнотоннажного судостроения звучат как минимум необоснованно.

Отечественное судостроение не ограничивалось ленинградскими предприятиями. На стылом берегу Белого моря находился комплекс предприятий судостроительной промышленности, известный в настоящее время как ОАО «Северный центр судостроения и судоремонта». Колыбель атомного подводного флота России.

Именно здесь, на мощностях ПО «Севмаш», была создана первая отечественная ПЛА К-3. Отсюда вышла в море К-162 (проект «Анчар»), что установила мировой рекорд скорости в подводном положении (44,7 узла).

Северодвинск — родина К-278 «Комсомолец». Самая глубоководная в мире подводная лодка с титановым корпусом, достигшая рекордной глубины 1027 метров.

Здесь же строились гигантские «Акулы» — тяжелые подводные крейсеры стратегического назначения проекта 941. По образному выражению — «лодки, что не помещались в океане». Высота плавучего космодрома равнялась высоте девятиэтажного дома. 19 изолированных отсеков. 20 баллистических ракет стартовой массой 90 тонн. Надводное водоизмещение субмарины 23 тыс. тонн. Подводное — 48 тыс. тонн!





Всего на мощностях ПО «Севмаш» было построено 128 атомных субмарин — главная ударная сила и основа отечественного флота. Судостроительный завод в Николаеве со своими пятью ТАКРами просто теряется на фоне достижений Санкт-Петербурга и Северодвинска.

Конечно, николаевский ССЗ известен не только «Киевом» и «Кузнецовым». На берегах Черного были построены три ракетных крейсера пр. 1164 (ГРКР «Москва», «Маршал Устинов» и флагман Тихоокеанского флота — РКР «Варяг»), большие противолодочные корабли пр. 1134Б, двадцать СКР/БПК проекта 61. На Керченском судостроительном заводе строились многие из сторожевых кораблей пр. 1135 (шифр «Буревестник»). Это много. Очень много. Но на верфях в Северодвинске, Н. Новгороде (Горьком), Ленинграде, Калининграде и на Дальнем Востоке было построено на порядок больше.

Только один ленинградский ССЗ №190 им. Жданова спустил на воду 12 ракетных крейсеров (из них четыре атомных), полтора десятка БПК и 17 ракетно-артиллерийских эсминцев пр. 956 (плюс еще 4 на экспорт).
Ничуть не отставал от города на Неве калининградский ССЗ «Янтарь» — здесь массово строились десантные корабли «Тапир» и «Иван Рогов», было спущено на воду свыше тридцати СКР пр. 1135 («Буревестник») и десять больших противолодочных кораблей пр. 1155 и 1155.1.



Работал на полную мощность завод «Красное Сормово» (Горький / Н. Новгород) — за последние полвека промышленный гигант выпустил 26 атомных и почти 150 дизель-электрических подводных лодок. Среди шедевров нижегородцев — многоцелевые ПЛА пр. 945 «Барракуда» и 945А «Кондор» с титановым корпусом. 

Имелся свой центр судостроения на Дальнем Востоке — Амурский судостроительный завод (Комсомольск-на-Амуре) построил свыше 30 атомных субмарин, не считая других заказов в интересах военного и гражданского флота.

После крушения СССР все эти верфи остались на территории России!

Из всех вышеперечисленных фактов вырисовывается очевидный вывод — потеря верфей в Керчи и Николаеве, перешедших в собственность Украины, не является катастрофической потерей или преградой для создания мощного океанского флота.

Да, это был чувствительный урон — мы лишились важного судостроительного центра. Но стоит понимать, что современная Россия — не Советский Союз. У нас физически нет такого количества средств на строительство и содержание сотен боевых кораблей. Более того, в наши дни сместились многие приоритеты — мы не можем позволить себе строить гибриды-ТАКРы неясного назначения или лодки с корпусами из очень дорогого титана. Взамен современная техника представляет куда более широкие возможности — один современный эсминец по своей боевой мощи и ситуационной осведомленности превосходит целую эскадру ракетных крейсеров и БПК, строившихся в 70-е годы.

Если строить корабли с использованием передовых достижений науки и техники, нам просто не потребуется такое кол-во кораблей, как это было при СССР.

Но это — мечты и планы на будущее. Реальность гораздо серьезнее…

Даже если бы ССЗ им. 61 Коммунара находился в структуре ОСК, то его мощности простаивали бы без дела. Достаточно взглянуть на российские верфи Объединенной судостроительной корпорации — там, где раньше ежегодно спускали на воду по 2-3 субмарины, сейчас медленно собирают одну, которую достроят к какому-нибудь 20…надцатому году. Там, где велось крупносерийное строительство десантных и сторожевых кораблей, — вот уже больше 10 лет строят единственный «Иван Грен» (БДК пр. 11711). И раз в пару лет передают заказчику по 1 фрегату (как правило, на экспорт) — как вы уже догадались, речь идет о балтийском «Янтаре».

Николаевский завод гордится своими былыми достижениями в области крупнотоннажного судостроения. Часто встречается мнение, что ССЗ им. 61 Коммунара имеет монополию на строительство авианесущих кораблей.

Увы, это не совсем верно. На Балтийском заводе в Санкт-Петербурге имеется 350-метровый стапель, позволяющий спускать на воду суда с дедвейтом до 100000 тонн. В 2008-09 гг. здесь были спущены на воду два уникальных танкера ледокольного класса пр. Р-70046 («Михаил Ульянов» и «Кирилл Лавров»). Длина 260 метров. Ширина 34 метра. Дедвейт 70000 тонн. Это уже серьезно — их габариты соответствуют габаритам советских авианесущих крейсеров.

Но, когда дело дошло до реальной перестройки «Адмирала Горшкова» для ВМС Индии, оказалось, что для этого достаточно мощностей в Северодвинске. Глубокая модернизация с полным изменением облика корабля, снятием всей носовой части и сооружением на её месте трамплина, перекомпоновкой внутренних помещений, заменой ГЭУ и всей радиоэлектронной «начинки»… Эпопея растянулись на 10 лет, но тем не менее индусы получили свою «Викрамадитью». Российская промышленность справилась с необычным проектом.







Мы можем все. Но ничего не делаем?

Хороший вопрос. Почему на отечественных верфях не строится ничего, кроме фрегатов и сторожевиков прибрежной зоны?

Иногда можно слышать объяснение того, что нам не хватает мощностей и что отечественные верфи и так перегружены заказами. Это не более чем лукавство: стапели и достроечные стенки перегружены кораблями-долгостроями. Если строить лодку в течение 20 лет, а корветы и фрегаты — по восемь лет, то никаких стапелей не хватит. Для чего закладывать днищевые секции новых кораблей, если завод не может решить вопрос с проектами прежних лет? И виной здесь чаще всего являются не судостроители, а многочисленные подрядчики и контрагенты — в первую очередь поставщики сложнейшего радиоэлектронного оборудования и систем вооружения.

Показательна история с головным фрегатом пр. 22350 «Адмирал флота Советского Союза Горшков». Корпус корабля был собран в довольно короткие по российским меркам сроки — за 4 года. Но далее возник тупик — с 2010 года «Горшков» тихо ржавеет у достроечной стенки «Северной верфи», не имея возможности выйти на ходовые испытания. По одним данным, задержка вызвана сбоями и взаимными конфликтами систем, входящих в СУО зенитного комплекса «Полимент-Редут». Согласно другим данным, основные проблемы доставляет универсальная артиллерия. Объяснений может быть много, но факт один — моряки ждут «Горшкова» уже восьмой год.



Ситуация с «Горшковым» дает совершенно ясный ответ на вопрос о перспективном российском эсминце (крейсере, линкоре?). Построить корпус такого корабля не проблема, но установить на него окажется нечего.
Разумеется, дело не стоит на месте, и кое в чем наши «оборонщики» весьма преуспели. Например, существующий в реальности универсальный корабельный стрельбовый комплекс (УКСК) с семейством ракет «Калибр». Согласно представленным характеристикам и концепции их боевого применения, «Калибры» обещают превзойти лучшие мировые аналоги.

Но что есть еще, кроме «Калибров»?

Морские зенитные системы — там полный мрак. Единственный образец нового ЗРК «Полимент-Редут» на борту фрегата «Горшков» до сих пор остается «котом в мешке». Что представляет из себя данный комплекс, каким он окажется на практике, имеются ли соответствующие мощности для его серийного производства? Ответы на эти вопросы пока знают лишь «доверенные лица». И, судя по затянувшемуся молчанию, суть этих ответов окажется не слишком впечатляющей.

Среди других зональных систем ПВО наиболее оправданным видится установка ЗРК, унифицированных с легендарными С-400 (или даже С-500)! Но, как известно, морской версии С-400 пока не существует и вряд ли она вообще появится — о каких-либо работах в данном направлении не слышно. Последний раз такой комплект — морская зенитная система предыдущего поколения С-300ФМ с револьверными ПУ и фазированной РЛС управления огнем 4Р48 — была поставлена на экспорт для ВМС Китая более 10 лет назад.

Не меньше вопросов со средствами обнаружения. Например, ставить в качестве обзорной РЛС очередную модификацию старого доброго «Фрегата-М» было бы чересчур примитивным решением. Но других вариантов до сих пор не появилось.

Универсальная артиллерия… На первый взгляд, с ней все в порядке. КБ «Арсенал» разработало новое 130 мм орудие А-192. Но по факту: никто не видел действующий образец А-192 на боевом корабле.

Вот такими видятся проблемы отечественного судостроения. Бесконечные сетования насчет потери украинского ССЗ и мечты о покупке дряхлого остова крейсера «Адмирал Лобов» не имеют ничего общего с реальным состоянием дел. Все проблемы следует искать гораздо ближе — в стенах КБ «Арсенал», НПО «Салют» и оборонного концерна «Алмаз-Антей». Именно эти предприятия имеют решающее значение и являются главным «тормозом» в вопросе создания перспективных российских кораблей. Они ответственны за разработку новых образцов морских ЗРК и средств обнаружения, без которых вести разговор о перспективном крейсере или эсминце не имеет смысла.

Мы можем всё. Но ничего не делаем…