Исторические события оставляют отпечаток на судьбах самых разных людей: будь то царский приближенный, коварный преступник или простой крестьянин. Совершив дворцовый переворот в 1741 году, новоявленная императрица Елизавета Петровна невольно изменила жизнь беглого дворового Ивана Осипова. Не приди она тогда к власти, не подпиши указ «О Всемилостивейшем прощении преступников и о сложении штрафов и начетов с 1719 по 1730 год», – тот рано или поздно окончил бы свои дни на виселице. Феноменальное везение позволило Осипову не только быть современником государыни, отменившей смертную казнь, но и уходить от наказаний даже в те моменты, когда все, казалось бы, пропало. Не гнушаясь ничем ради собственной выгоды, отпетый московский мошенник беззастенчиво примерил на себя личину сыщика. Современники прозвали этого человека Ванькой-Каином.
«Слово и дело!»
Крестьянскому сыну Ивану Осипову, казалось, суждено было повторить судьбу своих предков: служить барину или на всю жизнь пойти в армию по рекрутской повинности. Однако крепостным он пробыл недолго, и уже в четырнадцать лет решился на побег от купца Петра Филатьева, проживавшего в районе Ильинки. Смекалистый и авантюрный юноша не постеснялся унести с собой некоторые хозяйские вещи, а «на прощание» вывел на воротах слова: «Пей воду, как гусь, ешь хлеб, как свинья, а работай черт, а не я».
Побег Осипов совершил не в одиночку – ему помог знакомый по кличке Камчатка, связанный с криминальным миром Первопрестольной. «Старший товарищ» Ивана Осипова на тот момент уже дважды был судим и находился в бегах. Воры в те времена были в основном бездомными. От стражей закона они прятались близ чужих огородов, в общественных банях и в стругах, стоявших по берегам Москвы-реки. Главной статьей дохода московских мошенников были карманные кражи в людных местах: на Красной площади, а также у мостов и храмов. Само слово «мошенник» напрямую связано с подобным «промыслом»: мошной называли небольшой мешок для хранения денег, который принято было носить на поясе.
Первое погружение в воровской мир для Ивана Осипова вышло недолгим. Его поймали, вернули к барину и заперли на заднем дворе усадьбы, предварительно избив батогами. Спас Осипова счастливый случай: крестьянка, приносившая ему пищу, как-то обмолвилась, что хозяйские люди недавно убили караульного солдата в потасовке. Желая скрыть следы преступления, тело несчастного они скинули в колодец. Осипов не мог не воспользоваться подвернувшимся случаем и выкрикнул «пароль» доносчиков: «Слово и дело!». Рассказ о злодеяниях против государева человека – солдата – позволил ему, крепостному, получить свободу, а на барина навлек немало бед.
Оказавшись на воле, Иван Осипов даже и не думал вести жизнь добропорядочного гражданина и вернулся к былым делам. На протяжении шести лет он занимался воровством и разбойничал, иногда проворачивая весьма крупные дела. Однажды шайке Осипова удалось проникнуть в Анненгофский дворец – бывшую резиденцию Анны Иоанновны в Москве. В другой раз преступник забрался в богатый купеческий дом, обхитрив хозяина. На рынке он купил курицу, перекинул ее через забор и начал требовать вернуть птицу обратно. Пока курицу пытались поймать, Осипов тщательно осмотрел дом и запомнил, как открываются все замки, и через пару дней наведался в пустой дом уже с компанией. Орудовал Иван Осипов и за пределами Москвы: например, исправно выезжал на Макарьевскую ярмарку, чтобы поживиться монеткой-другой из чужого кармана.
Лицемерие, возведенное в абсолют
В декабре 1741 года народу зачитали указ государыни Елизаветы Петровны. Императрица даровала прощение преступникам и должникам, если те сами придут с повинной в Сыскной приказ. Иван Осипов, по всей видимости, решил, что удача сама плывет к нему в руки: теперь он мог выполнять роль «двойного агента», служа сыщиком, но не порывая связей с московскими ворами. Современники, впрочем, полагали, что признательные показания Осипов дал из страха попасть за решетку. Дело в том, что указом Елизаветы Петровны мог воспользоваться кто-то из «товарищей» Ивана, и тогда его ждало бы суровое наказание. В Сыскном приказе Осипову помогли составить обращение:
«…я, позабыв страх Божий и смертный час, впал в немалое прегрешение: будучи в Москве и протчих городех, во многих прошедших годех машенничествовал денно и ночно, будучи в церквах и в разных местах, у господ, и у приказных людей, и всякого звания у людей из карманов денги, платки всякие, кошельки, часы и протчее вынимывал». Повинившись, Ванька составил и реестр из 33 имен «товарищей, которые в тех погрешениях с ним были».
Так Иван Осипов стал Ванькой-Каином – сыщиком и мошенником одновременно. Он имел право привлекать силы военных полицейских команд, а находящихся в его распоряжении солдат Сыскного приказа прозвали Каиновой командой. Чиновники полагали, что сотрудничество с бывалым вором поможет им скорее находить других преступников. Трудился Ванька-Каин «на общественных началах»: жалование ему не платили, зато гарантировали неприкосновенность. Поверив Осипову на слово, они жестоко обманулись. Ванька-Каин лишь поначалу служил добросовестно, помогая выследить серьезных грабителей. Затем он лишь для вида «подкидывал» Сыскному приказу «ссыльных утекельцев» да мелких воришек, а остальных фактически сделал своими заложниками. Пойманного преступника помощники Осипова бросали в темницу и предлагали откупиться. В противном случае – сдавали в Сыскной приказ. Ванька-Каин шантажировал бывших «товарищей», брал у них деньги, запугивал мошенников и вымогал часть краденного. Власти до поры закрывали глаза на выходки лжесыщика, а тот богател день ото дня: обзавелся домом в Зарядье, стал носить дорогие сюртуки и шляпы, пудрил волосы, скупал драгоценные перстни. Лишь однажды за «двойную игру» Ванька-Каин получил плетей: в 1745 году на его людей пожаловались местные крестьяне, утверждавшие, что те вымогают деньги, берут в заложники женщин и угрожают упечь всех строптивцев в тюрьму. Впрочем, по мнению Ваньки-Каина, неудача была незначительной, а потому и не отвратила его от дальнейших похождений. Спустя всего месяц он выкрал десятилетнего ребенка, чтобы получить за него выкуп, и снова вышел сухим из воды.
«Ищите женщину…»
На Сыскной приказ Иван Осипов работал в общей сложности семь лет. За это время он доставил туда порядка восьмисот преступников. Очевидно, чувство благодарности было Ваньке-Каину неведомо: властям он сдал и былого друга Камчатку, который помог ему бежать от помещика еще десять лет назад. Пока Осипов устраивал в своем доме праздничные обеды, играл в бильярд и покупал дорогие парики, его товарищ находился на каторге в Сибири. И все же справедливость восторжествовала: в январе 1749 года Ванька-Каин не смог уйти от правосудия. Подвела его бурная страсть к прекрасному полу. Осипов украл дочь солдата Федора Тарасова Аграфену, которой было всего пятнадцать лет. Задержали Ваньку-Каина после обращения безутешного отца, утверждавшего, что вор «чинил непотребное дело». Расследование началось немедленно: за такие преступления было принято наказывать со всей строгостью.
Дело Ваньки-Каина вел лично глава Тайной канцелярии Татищев. Ванька сдал всех – протоколистов и судей Сыскного приказа, которые получали подарки от него, взяточника прокурора, чиновников Московской полицмейстерской канцелярии и прочих высокопоставленных москвичей. Через два месяца Алексей Данилович Татищев подал донесение самой императрице:
«При Сыскном приказе для сыску воров и разбойников доноситель Иван Каин под видом искоренения таковых злодеев чинил в Москве многие воровства, и разбои, и многие грабежи, и, сверх того, здешним многим же обывателем только для одних своих прибытков немалые разорении и нападки».
В результате расследования была создана независимая следственная комиссия, а Сыскной приказ было решено расформировать из-за низкой эффективности. Решение по Ваньке-Каину вынесли только в 1755 году. По прежним законам Осипова приговорили бы к смертной казни, однако милость Елизаветы Петровны во второй раз сыграла вору на руку. Поскольку государыня запретила казнить даже самых опасных преступников, Ваньку-Каина били кнутом, клеймили, оставив на лбу и щеках надпись «ВОР», а затем отправили в ссылку. Отбывая наказание в эстляндском порту Рогервик, Иван Осипов не терял времени даром… и надиктовал неизвестному свое жизнеописание! Когда Ванька-Каин скончался, доподлинно неизвестно. Уже в годы его ссылки личность вора обросла легендами и преданиями, которые москвичи любили рассказывать друг другу во время застолий.