В ночь с 24 на 25 января 1919 года американские, британские и канадские части поспешно отступали из русского города Шенкурск. К этому вынудила их еще совсем молодая 6-я армия рабоче-крестьянских войск советской России под началом бывшего генерал-майора императорской армии Александра Самойло.
Военная агрессия Антанты на север России, более известная у нас как иностранная военная интервенция, началась в июне 1918 года. До этого в Мурманске уже находились небольшие английские и французские контингенты и группа кораблей, направленные туда еще в годы Первой мировой войны защищать линию снабжения русской армии от германцев. Но после Октябрьской революции эти контингенты, подкрепленные дополнительными силами, согласно ноте Высшего совета Антанты № 31 от 3 июня 1918 года получили приказ уничтожить власть большевиков. Их поддержала и некоторая часть русского офицерства, слепо уверовавшая в «союзнический долг».
США, формально в Антанту не входя, в реальности уже боролись за лидерство в альянсе, послав более чем миллионную армию на европейский театр мировой войны. Но 339-й пехотный полк полковника Джорджа Стюарта и несколько вспомогательных подразделений командующий американскими экспедиционными силами в Европе генерал Джон Першинг по решению президента Вудро Вильсона направил в начавшуюся 2 августа «архангельскую экспедицию». Общее командование осуществляли англичане. Вначале генерал-майор Фредерик Пуль, затем бригадный генерал Эдмунд Айронсайд.
К зиме 1918–1919 годов иностранные агрессоры и их немногочисленные местные союзники углубились почти на 400 километров к югу от Архангельска, захватив и Шенкурск – уездный город на судоходной реке Ваге, притоке Северной Двины. В краю непроходимых лесов и топких болот, где боевые действия могли вести лишь вдоль рек и железной дороги, Шенкурск оказался на стыке важнейших фронтов: «Железнодорожного», нацеленного на Москву, и «Северодвинского», нацеленного на Котлас и далее на Екатеринбург и Пермь для соединения с восставшими чехословаками, а впоследствии и войсками Колчака. В случае же оборонительных боев оккупанты, владея Шенкурском, угрожали флангам позиций РККА на обоих направлениях. Отсюда вытекало и стремление командования Северного фронта красных возвратить город.
“ Отступление интервентов из Шенкурска стало большой победой для большевиков, оно показало им слабость войск Антанты на Севере России ”
Интервенты неплохо укрепились в Шенкурске: обнесли город тремя рядами проволочных заграждений, соорудили 16 блокгаузов (подобие небольших фортов, в каждом из которых несколько этажей, устроены пулеметные гнезда, обеспечивающие круговую оборону, подземные убежища). Помимо 30 орудий полевой артиллерии разных калибров, на берегу Ваги разместили на бетонной установке 120-мм морское орудие. В хорошо укрепленные опорные пункты были превращены несколько деревень южнее Шенкурска. На позициях вокруг города размещались американский батальон 339-го полка в составе четырех рот (по 240 человек в каждой) под командованием капитана Одгаарда при 32 тяжелых и 36 легких пулеметах, канадская 68-я батарея 16-й полевой артиллерийской бригады под командованием капитана Моурата, а также русские силы так называемого Правительства Северной области, полностью подконтрольного англичанам. В частности, Шенкурский батальон из местных крестьян – 800 штыков, пластунский отряд – 85 человек и полк, сформированный из мобилизованных, – около 1200 штыков. Командовал Шенкурским узлом обороны британский полковник Грэхем. Имея многочисленный гарнизон и прочные позиции, оккупанты и их пособники чувствовали себя спокойно. Кроме того, они были убеждены в непроходимости подступов к городу.
Однако опытный генерал Самойло при активном участии членов нового, большевистского органа управления армии, Реввоенсовета Кузьмина, Орехова и Ветошкина разработал смелый план ликвидации «шенкурского выступа» – провести одновременную атаку боевыми отрядами с трех сторон и удар партизанского отряда с тыла.
С фронта, вдоль реки Ваги наступал отряд Михаила Филипповского. С запада, со стороны железной дороги, от станции Няндома, удаленной от Шенкурска на 190 верст, – отряд Ивана Раудмеца. С востока, от села Кодема на Северной Двине, удаленного от Шенкурска на 250 верст, – отряд Петра Солодухина. Одновременно партизанский отряд Михаила Чухина у села Шеговары, в 40 верстах севернее Шенкурска, должен был отрезать противнику отход в тыл.
Красные войска были относительно малочисленны (около 3000 бойцов), недостаточно обучены, питались впроголодь – Россия находилась в полной морской блокаде держав Антанты. Наступать же приходилось против сытого и хорошо оснащенного противника в 37-градусный мороз и через полутораметровые сугробы. Но уверенность красного командования в успехе основывалась на сочетании издавна удивлявших врагов стойкости и смекалки русских чудо-богатырей и революционных идей борьбы за счастье народов всего мира, воодушевлявших красноармейцев.
Центральный отряд Филипповского прежде всего должен был преодолеть трудности тактического характера: наступать приходилось с фронта, под сильным артиллерийским, пулеметным и ружейным огнем противника, по открытой местности и глубокому снегу. Американцы хорошо наблюдали за железной дорогой. И солдатская смекалка выручила красноармейцев – они сменили полушубки на ватники, надев поверх них нижнее белье. Получились отличные маскировочные халаты!
Красным артиллеристам была поставлена задача – установить орудия на санный ход и научиться быстро выводить их на позиции. Правофланговый отряд Солодухина, шедший по малонаселенной местности, вез мощную 152-мм пушку, которую по глубокому снежному покрову даже на санном ходу перемещать было трудно. Тогда соорудили особого типа снегорез, иногда употребляемый крестьянами Архангельской губернии: треугольник из досок и бревен, на дно которого были положены камни и впряжено 10 лошадей. Не раз во время долгого движения к месту атаки красноармейцам приходилось ночевать под открытым небом при лютом морозе.
19 января с 6.30 утра начались боевые действия, продолжавшиеся пять дней и ночей. Их напряжение начинало сказываться на моральном духе войск оккупантов, несколько сот их белых союзников перешли на сторону соотечественников. 24 января наступил кризис: атаки на обоих флангах части Грэхема оттесняли все ближе и ближе к самому Шенкурску, красная артиллерия вела интенсивный обстрел. Около трех часов пополудни 24 января прервалась связь с Двиной – согласно плану командарма Самойло вступил в бой партизанский отряд Чухина. Американец Одгаард, командир усть-паденьгского отряда, был ранен, канадец Моурат, командир артиллерийской батареи, убит. Решив далее не искушать судьбу, полковник Грэхем отдал приказ ближайшей ночью эвакуировать оставшиеся войска.
«Повсюду слышны выстрелы пулеметов и артиллерии, – записал в своем дневнике рядовой роты С 339-го пехотного полка армии США Эдвин Аркинс, – ночью нам выдали трехдневные пайки и велели подготовить легкие сумки. Около трех часов утра пришлось отступать из Шенкурска, так как большевиков было больше, они нас окружили и их орудия стреляли дальше, чем наши. Вчера они атаковали Шеговары в нашем тылу, но были отбиты. Они обрубили нашу связь между Шенкурском и Березником, поэтому мы не знаем, что происходит вообще. Мы оставили все, что не смогли утащить на наших спинах из Шенкурска. Вся амуниция и запасы достались большевикам».
26 января в 9 часов утра все три отряда 6-й армии РККА вошли в освобожденный Шенкурск. В городе было захвачено 15 орудий, 60 пулеметов, пять тысяч снарядов, три миллиона патронов, большие запасы всякого рода имущества, в том числе жизненно необходимого продовольствия. Свои пушки удалось увести лишь канадским артиллеристам.
Преследуя противника, красные войска продвинулись примерно на 90 километров к северу от Шенкурска. В феврале фронт постепенно стабилизировался.
Британский командующий Айронсайд подвел в мемуарах печальный для себя итог операции: «Наше отступление из Шенкурска стало большой победой для большевиков, оно должно было показать им слабость союзнических войск на Севере России, если они еще не уяснили себе этот факт. Я не мог не сознавать, что данное наступление было попыткой предотвратить соединение с нами войск Гайды из Перми и, должно быть, большевистское командование испытало немалое облегчение, успешно справившись с этой задачей. Отступление, несомненно, должно было иметь для нас тяжелые последствия, поскольку крестьяне по всей Северной области убедились в силе большевиков, и это сильно уменьшило желание населения противостоять им».