35 лет назад американский агент майор Артур Николсон проник на секретный объект Группы советских войск в Германии (ГСВГ), где размещались новейшие советские танки Т-80. Он провел шпионскую фотосессию и попытался ускользнуть незамеченным. Но на его пути встал часовой Александр Рябцев.
Бывший союзник в роли шпиона
По итогам Второй мировой войны Германия, как известно, была разделена на четыре зоны оккупации, в которых стояли войска победителей. Советские военные миссии связи были созданы при командующих войсками союзников. А при главкоме ГСВГ сформировали соответственно английскую, американскую и французскую миссии. Их основной задачей являлось поддержание связи между штабами главнокомандующих и их военными администрациями.
Сотрудники миссий принимали действенное участие в разоружении Германии. Шла активная работа с бывшими военнослужащими вермахта, осуществлялись задержания и аресты нацистских преступников, решались вопросы репатриации и вывоза материальных ценностей, военного и гражданского оборудования.
В зоне оккупации союзников «миссионеры» также занимались защитой интересов соотечественников. Они оказывали помощь гражданам своих стран, поскольку в лагерях для перемещенных лиц, на частных квартирах, в ту пору находились тысячи советских граждан. Их возвращение домой заняло несколько лет.
“ В 1988 году 7-й главный отдел МГБ ГДР, занимавшийся слежкой за западными миссиями, сообщал, что каждый день по территории ГДР разъезжало от шести до десяти машин с 20–25 сотрудниками НАТО ”
Однако вся эта деятельность вскоре была отодвинута на второй план. Очень быстро пришло понимание, что именно военным миссиям связи, как никому другому в разведывательном сообществе, выпала уникальная роль. Располагаясь вполне законно на территории вероятного противника, они имели возможность добывать на месте ценную разведывательную информацию о состоянии войск капиталистического блока, их вооружении, образцах новейшей техники, уровне боевой подготовки. Это и стало вскоре их основной функцией.
Военные миссии связи выполняли и еще одну важнейшую задачу – осуществляли взаимный контроль за военной ситуацией в соответствующей зоне оккупации, при котором ни одна из сторон не могла скрытно сосредоточить силы для внезапного нападения на противника. Напомню, подписание соглашения, закрепляющее официальный статус миссий, состоялось весной 1947-го, а уже за период с 1948 по 1949 год члены американской военной миссии задерживались за шпионаж советских военных объектов 38 раз. Причем делали это зачастую нагло, почти не скрываясь.
Пришлось в советской зоне оккупации значительно ужесточить контроль за передвижением союзников. США, Великобритания и Франция развернули активнейшую разведывательную работу, расширяя диапазон шпионской деятельности военных миссий связи. Их офицеры колесили по дорогам Германии буквально днем и ночью. В 1988 году 7-й главный отдел (наружное наблюдение и расследование) Министерства государственной безопасности ГДР, занимавшийся слежкой за миссиями, сообщал, что каждый день по территории ГДР разъезжало от шести до десяти машин с 20–25 сотрудниками. Отдельные поездки продолжались до 120 часов, особенно активны были представители сухопутных войск британской военной миссии.
Обмен «боевыми любезностями»
Наши военные миссии вынуждены были наладить контрразведывательную деятельность. К примеру, в будние дни в поездках советской миссии связи в американской зоне оккупации находились один-два экипажа, в выходные – три-четыре, максимально – до пяти. Их работе активно противостояли военнослужащие противника: преследовали, перекрывали пути движения, блокировали, сталкивали с дороги автомобили, случалось, подвергали арестам и сажали в тюрьму, даже открывали огонь на поражение.
Соответственно увеличивалось количество задержаний, блокирование автомобилей, в том числе, увы, со смертельным исходом. В 1980 году американский автомобиль столкнулся с советской машиной. Офицер США получил серьезные переломы ребер. В 1983-м грузовик из состава Группы советских войск протаранил американский автомобиль. А в 1984 году недалеко от Лейпцига военнослужащий ННА ГДР, чтобы не допустить шпионскую съемку новой техники, направил свой автомобиль навстречу машине французской миссии связи. При столкновении погиб штабс-фельдфебель Филипп Мариотти.
 |
| Сотрудник американской военной миссии майор Артур Николсон |
Однако даже «автомобильное противостояние» было не так страшно, как применение огнестрельного оружия против офицеров миссий. Конечно же, никому из военных как с той, так и с другой стороны и в голову не пришла бы бредовая мысль открыть огонь, скажем, по американцам, когда те передвигались вне запретных зон. Но целью разведчиков как раз и были эти зоны, где они старались проникнуть непосредственно на строго охраняемые объекты: в хранилища и парки боевой техники, на полигоны, где применялись техника и вооружение, на позиции ударных ракетных комплексов. Иначе их деятельность теряла всякий смысл.
Что оставалось часовым на объектах? В соответствии с уставом гарнизонной и караульной службы применять оружие.
В 1964 году экипаж в составе сотрудника Уэнделла и майора Шимчука с целью проведения разведки подъехал к советской воинской части в городе Бранд и оказался в запретной зоне. Их заметил часовой. Разведчики спешно развернули автомобиль и как можно скорее постарались уехать. Часовой дал очередь вдогонку. Но все обошлось. Попаданий в машину не было.
Осенью того же года в районе Форст Глюксбурга миссия во главе с подполковником Кэллаханом, капитаном Фаррара и сотрудником Шульте, нарушив границы запретной зоны, проводила разведывательные действия. Их машину пытались задержать советские военнослужащие, но водитель, сделав резкий разворот, попытался уйти от погони. Вслед часовой сделал два предупредительных выстрела. Убегавшие решили не испытывать судьбу и остановились. Через полчаса они были отпущены.
Нечто подобное происходило и с офицерами советской военной миссии. «В 1972 году, – вспоминает полковник Юрий Тетяков, – экипаж нашей миссии совершал поездку, которая могла закончиться трагически. Возглавлял нашу группу полковник Борис Андреевич Спивак. Часовой бундесвера выстрелил по машине, пуля пробила заднее стекло и вылетела в окно боковой двери. Стекло двери в это время было опущено. Чудом никто не пострадал».
Для жен офицеров миссии служба мужей стала истинным испытанием. Подобное могло случиться с каждым сотрудником. Иное дело, что не каждый день их мужья приезжали на машине с простреленными стеклами. Подробности поездок оставались в тайне от семей. Так и поступил в ту пору лейтенант Александр Ерохин, когда в 1975 году в него впервые в жизни стреляли. Позже он не раз будет находиться под огнем. Но это потом. А сейчас, вернувшись из поездки, он ни словом не обмолвился с супругой о произошедшем. «В запретную зону под Мангеймом, – поведал мне Александр Иванович, – мы проникли ночью. Там был склад боеприпасов для баллистических ракет мобильного базирования «Першинг». Расположение известно, но требовалось сделать снимки».
Склад стоял метрах в двадцати от опушки леса. Дождавшись рассвета, Ерохин вышел из леса, на груди у него две фотокамеры – одна с коротким фокусом, другая с длинным. Только начал снимать, как его заметил часовой. «Я быстро скрылся в лесу, но он успел сделать выстрел, – вспоминал Ерохин. – Надеюсь, что выстрел был предупредительный, а не на поражение… Хотя кто знает?».
Вот такой обмен «боевыми любезностями». Безусловно, они рисковали здоровьем, а зачастую и жизнью. В 1962 году пограничниками ГДР был ранен водитель британской миссии. В 1973-м обстреляна машина американской миссии – пуля прошла через носок ботинка сержанта-водителя, чудом не зацепив ногу. В 1983-м советскими военнослужащими были произведены шесть выстрелов в сторону автомобиля США. Пострадавших не оказалось.
«Джесси, в меня попали!»
Однако самый трагический случай произошел в 1985 году. Он привел к крупному дипломатическому скандалу и новому витку напряженности между СССР и США. От пули советского младшего сержанта Александра Рябцева погиб сотрудник американской военной миссии связи майор Артур Николсон.
Он был одним из лучших офицеров. Образование получил в институте иностранных языков, потом в 1980–1982 годах прошел курс обучения в так называемом Русском институте армии США в Гармиш-Партенкирхене. Служил в составе американской военной миссии при главкоме ГСВГ. Показал себя как отличный профессионал.
Офицер советской военной миссии связи при Главкоме Сухопутных войск США в Европе Юрий Тетяков в поездке по зоне. 1972 год. Фото из архива автора
24 марта 1985 года экипаж в составе майора Артура Николсона и сержанта Шаца выехал в район города Людвигслуста, что в округе Шверин, и занялся разведкой. Они проследили путь колонны танков группы войск, которая возвращалась с учений, произвели фото- и видеосъемку. После чего свернули с трассы и поехали в сторону советского военного городка. Несколько дней назад «миссионеры» уже подъезжали сюда для предварительной разведки местности. Внимательно понаблюдав, решили побывать здесь еще раз в выходной день для более детальной шпионской работы. Американцев очень интересовали советские танки Т-80, недавно поступившие на вооружение полка.
Этот отдельный танковый полк был весьма привлекательным объектом для офицеров американской военной миссии, поэтому они появлялись здесь не раз. Территорию со всех сторон окружал лес, и подобраться к части не составляло особого труда.
Автомобиль американцев остановился невдалеке от городка, сержант Шац остался за рулем, не заглушив двигатель. Майор Николсон покинул машину, прихватив с собой фотоаппарат. Он зашагал к военному городку, не обращая внимания на предупредительные знаки о запретной зоне и открытии огня по нарушителям. Американец проник на территорию городка, стал фотографировать военную технику, а также информационные стенды. Особое внимание уделял динамической защите танков. Однако и этого Николсону показалось мало. Майор выдавил стекло в боксе для танков и пролез в помещение. Закончив съемку новейших советских танков, так же через окно покинул бокс. В этот момент и появился часовой младший сержант Александр Рябцев, услышавший шорохи и заметивший блики фотовспышки.
По американской версии, майор бросился бежать к машине, а часовой прицельно выстрелил в его сторону. Пули попали офицеру в ногу и в область таза. Он успел крикнуть своему напарнику: «Джесси, в меня попали!» и упал. Сержант Шац схватил аптечку, бросился на помощь, но был остановлен угрожающим жестом часового. Впоследствии американцы ставили нам в вину, что часовой не дал возможности оказать медицинскую помощь пострадавшему. Советский военный врач прибыл на место происшествия только через час с лишним и констатировал смерть американского офицера.
По советской версии, часовой действовал согласно уставу гарнизонной и караульной службы ВС СССР. Младший сержант Александр Рябцев отдал приказ стоять, предупредил, что будет стрелять (на русском и немецком), произвел предупредительный выстрел в воздух, и, поскольку нарушитель не выполнил его команду, стал стрелять на поражение.
Почетный караул у гроба майора Артура Николсона на борту самолета, доставляющего тело офицера в США. Фото: google.com
Американцы сразу же были проинформированы о происшествии. На место гибели Николсона из Потсдама прибыли начальник американской миссии полковник Роланд Ладжой со своими подчиненными, которые совместно с советскими военными задокументировали хронологию инцидента.
Тело Николсона отправили в советский военный госпиталь в Потсдаме. Там по приказу военного прокурора были проведены необходимые судебно-медицинские экспертизы. Все процедуры проводились в присутствии американского военного врача.
Вскоре было сделано заключение: майор Николсон скончался через несколько минут после полученных огнестрельных ран. На следующий день его тело было передано в Западную Германию через пограничный пункт на Глиникском мосту.
А теперь предоставим слово Юрию Тетякову. В 1985 году подполковник, старший офицер отдела внешних сношений штаба Группы советских войск в Германии Юрий Иванович курировал деятельность американской военной миссии. «24 марта 1985 года вместе с начальником штаба ГСВГ генерал-полковником Ф. Кривошеевым мы вылетели на место происшествия, – рассказывает он. – Там встретились с начальником американской военной миссии связи полковником Р. Ладжой. Ему были выражены сожаления «в связи с печальным инцидентом, явившимся следствием досадного недоразумения». Старались объяснить, что часовой не смог распознать в нарушителях членов миссии и руководствовался в своих действиях уставом гарнизонной и караульной службы».
По возвращении в штаб ГСВГ Тетякову поручили подготовить проект докладной записки в Москву с предложениями по урегулированию инцидента. Начальник штаба группы практически без правок завизировал ее и представил на подпись главкому генералу армии Б. Снеткову.
Утром следующего дня начальник Генерального штаба Вооруженных сил СССР Маршал Советского Союза С. Ахромеев распорядился: подполковнику Тетякову на период проведения двухсторонних переговоров по урегулированию инцидента каждый месяц выезжать в Москву с подробным докладом. Докладывать приходилось начальнику главного оперативного управления Генштаба генерал-лейтенанту А. Бурутину.
Рабочие встречи сторон проходили между советским начальником отдела внешних сношений и начальником американской военной миссии связи. Два раунда переговоров проводились на уровне заместителей начальников штабов ГСВГ и сухопутных войск США в Европе. Они прошли 1 июля 1985 года в Доме офицеров Потсдамского гарнизона и 10 апреля 1986 года в штабе сухопутных войск США в Гейдельберге.
Заключительная встреча состоялась в июне 1986 года в Потсдаме. На ней был подписано Дополнительное соглашение к Соглашению Хюбнера – Малинина 1947 года об урегулировании инцидента. Документ на русском и английском языках имел одинаковую силу. Советская сторона взяла на себя обязательство в целях исключения подобных инцидентов в будущем выдавать каждому военнослужащему специальную памятку карманного размера (по аналогии с американской), где разъяснялось, как поступать в подобных ситуациях.
К концу 1986 года отношения между миссиями СССР и США полностью нормализовались. А майора Артура Николсона, похороненного на Арлингтонском кладбище, назвали последней жертвой холодной войны.