Героическую оборону Одессы в 1941 году невозможно представить себе без отчаянных штыковых атак моряков, покинувших свои корабли для того, чтобы сражаться на суше.
Константин Симонов, побывавший в сражающейся Одессе в качестве военкора, написал об этом так:
Я не помню, сутки или десять
Мы не спим, теряя счет ночам.
Вы в похожей на Мадрид Одессе
Пожелайте счастья москвичам.
Днем, по капле нацедив во фляжки,
Сотый раз переходя в штыки,
Разодрав кровавые тельняшки,
Молча умирают моряки
Николаю Ивановичу Александрову в таких атаках довелось участвовать 17 раз. Вот как он описал свою первую штыковую атаку в своих мемуарах «Севастопольский бронепоезд» (после завершения обороны Одессы в Севастополе он воевал на знаменитом бронепоезде «Железняков»):
«Едва взошло солнце, началась артиллерийская подготовка. И сразу же, как только утих гром орудий, показались цепи атакующей пехоты. Гитлеровцы шли, как на учениях, все более убыстряя шаг. Картина страшная, особенно для новичков… Мы дождались, когда
фашисты подойдут поближе, и дали залп. Открыли огонь и другие подразделения. На какое-то мгновение ряды гитлеровцев (о роли румын в боях под Одессой в послевоенном СССР старались вспоминать как можно реже, не хотели обижать «братьев» по соцлагерю - М.К.) смешались, но, увлекаемые офицерами, вновь устремились на нас.
— В атаку! Вперед! За Родину! — пронеслось над нашими окопами, и мы ринулись навстречу врагу. Раскатистые «ура!» и «полундра!» загремели над степью, перекрывая треск стрельбы. Во врага полетели гранаты… Перед глазами мелькают перекошенные злобой и ужасом лица гитлеровцев. Удар — и слышно, как с хрустом вонзается штык. Ругань, рычание, вопли. Орудуя штыками и прикладами, мы шаг за шагом пробиваемся вперед через кровавое месиво. Враг не выдержал, побежал. Мы настигаем бегущих и бьем, бьем их, не давая опомниться. С ходу занимаем высоту, прыгаем в оставленные противником окопы».
Но штыковые атаки и контратаки моряков, по мнению Николая Ивановича, были вынужденной мерой. Часто прибегать к ним приходилось по весьма прозаической причине:
«Под Одессой нам приходилось часто слышать суворовский афоризм: «Пуля — дура, штык — молодец». Нам рекомендовали использовать каждую возможность, чтобы сблизиться с противником и навязать ему рукопашный бой. Гитлеровцы не выдерживали наших штыковых ударов. В ту пору ни мне, ни моим товарищам как-то не приходилось задумываться над тем, почему мы вынуждены прибегать к стародавней тактике. А одной из причин этого была нехватка оружия. Винтовки у некоторых из нас учебные, с просверленными стволами (взятые из осовиахимовских клубов). Дыры запаяли, но все равно стрелять небезопасно. Волей-неволей приходится полагаться на штык. Уж он-то не откажет».
То есть, вместо того, чтобы встречать наступающего врага огнем из окопов, приходилось атаковать самим…
Конечно, ненадежность учебных винтовок с запаянными дырами была не единственной причиной, вынуждавшей сошедших сражаться на сушу моряков часто ходить в штыковые атаки. Сказывалась и их неподготовленность к «сухопутной войне», отсутствие самых элементарных для пехотинца навыков, поневоле приходилось уповать на штыки и высокую доблесть моряков…