«Дружественный огонь» - явление на войне, увы, нередкое, знакомое многим ветеранам разных войн. Советскому военному журналисту Даниилу Федоровичу Краминову довелось увидеть, как выглядит воздушный удар «по своим» в американском варианте. Он находился в армии союзников в качестве советского военного корреспондента и проделал с ними весь путь от берегов Нормандии до встречи с советскими войсками в центре Германии.
Вот как в своей книге « Правда о втором фронте» он описал случившееся летом 1944 года во Франции, во время боев союзников с немцами: «В штабе корпуса мы застали самого Брэдли, командующего армией. Не снимая очков в железной оправе, генерал смотрел через полевой бинокль на небо. В то утро ожидали удара тысячи трехсот тяжелых бомбардировщиков по немецким позициям. После этого танки должны были атаковать противника, за танками готовилась наступать пехота. Однако погода не сулила многого. Накрапывал дождь. Корреспонденты жались к стене: цвет американской журналистики ждал удачи на американском секторе. Писатель Эрнест Хемингуэй, теребя свою огромную бородищу, мечтательно смотрел куда-то поверх садов; огненно-рыжий Никербокер рассказывал анекдот, который был также скучен, как его многочисленные и поверхностные писания; военный комментатор Болдуин зябко кутался в шарф. Наконец перестало моросить, в мутных облаках появились голубоватые окна. Первая волна бомбардировщиков, как сообщили в штабе, уже пересекала канал. Чтобы не пропустить бомбежки, мы продвинулись километров на двадцать вперед и остановились на окраине одной из деревень, расположенной на высоком холме. Отсюда была отчетливо видна гряда холмов на той стороне долины: они вытягивались параллельно нашей магистрали. Там проходила роковая дорога, на которой закрепились немцы; туда-то и направлялся удар бомбардировщиков».
От попадания непосредственно под «свои» бомбы, как выяснилось позже, спасла любезность встреченного офицера: «Шагах в пятнадцати от нас затормозила штабная машина. Рослый усатый офицер, выбравшись из нее, позвал нас к себе: он оказался близким знакомым корреспондента «Дейли геральд» Мэтьюза. Офицер, часть которого находилась в нескольких километрах от деревушки, пригласил нас пить кофе, что было весьма кстати: мы основательно проголодались».
А потом началась «дружественная» бомбежка: «Не успели мы добраться до «дома» гостеприимного офицера, как бомбардировщики показались за нашей спиной. Мы намеревались уже повернуть назад, но самолеты опередили нас: достигнув дороги, на которой мы только что стояли, они стали сбрасывать свой смертоносный груз. Черные фонтаны дыма и грязи поднялись над садами. Офицеры и солдаты смотрели на самолеты остановившимися от удивления и ужаса глазами. А самолеты все подходили и подходили, сбрасывали и сбрасывали бомбы. Грохот несся к нам в облаке пыли и дыма».
«Поработали» бомбардировщики всерьез: «Когда часа полтора спустя мы снова добрались до нашей деревушки, она уже не существовала. Мэрия еще дымилась, на месте церкви высилась куча мусора. В садах валялся убитый скот. Вдоль дороги горели американские грузовики. Грязные, обалдевшие солдаты вылезали из канав. Они все еще смотрели в небо с недоумением и страхом».
«Цена» случившейся ошибки вскоре стала известной: «В штабе корпуса, атака которого была сорвана этой ошибочной бомбежкой, угрюмо подсчитывали потери: число убитых перевалило за сотню». Был среди погибших и американский генерал…
Американцы быстро сделали выводы из случившегося и приняли меры для того, чтобы избежать повторения кровавого недоразумения: «После этого несчастья американские танки и грузовики стали укреплять на самом видном месте яркое оранжевое полотнище, хорошо видное даже с большой высоты».
Подобные трагические эпизоды происходили, разумеется, не только у американцев. И в Красной Армии, и у немцев, да у всех участников войны имели место такие страшные своей нелепостью инциденты. И вряд ли кому- нибудь по силам достоверно определить, сколько солдат разных армий в войнах минувшего и нынешнего столетий полегло по ошибке, в результате «дружественного огня».