Ни для кого, пожалуй, не секрет, что летчики в воздушных боях вовсю «ненормативную лексику» использовали и используют. Это позволяет пилоту озвучить переполняющие его эмоции, а главное - быстро объяснить товарищу, кто у кого «на хвосте», что и с кем надо срочно сделать и т. д. «Ненормативная» часть «великого и могучего» позволяет найти предельно короткие, но точные формулировки, дающие тренированному уху возможность уловить множество нюансов.
Но могут «крепкие выражения» стать и надежным средством опознания - свой-чужой в воздушном бою.
Инженер-изобретатель Вадим Викторович Мацкевич, разработавший станцию предупреждения «Сирена», был командирован для ее установки на МиГ-15, сражавшиеся в небе Кореи. Наши пилоты, очень довольные появлением «Сирены», стали называть ее «Товарищ». Но Мацкевича беспокоило то, что летчики сообщали в эфире друг другу: «Товарищ» предупреждает — сзади «Сейбры»!».
Он пытался объяснить пилотам, что американцы, прослушивающие эфир, могут догадаться о появлении нового прибора у советских летчиков и принять эффективные меры. Не помогло, летчики продолжали поминать «Товарища». Тогда он обратился к командиру корпуса, генералу Лобову.
Тот не сразу, но согласился сделать внушение летчикам относительно разговоров о «Товарище». Заодно генерал намеревался разобраться с любителями мата в эфире. Его самого накануне кто-то из пилотов обозвал нецензурно, когда генерал выяснял обстановку в воздухе. Не понял летчик, кто это с позывным «Алмаз» в эфире с вопросами пристает, и высказался по его адресу…
На «разбор полетов» вызван был командир полка Шестаков. В его полку чаще всего поминали в эфире «Товарища» и иные слова тоже использовали чаще, чем в других полках. Генерал подозревал, что именно летчик из полка Шестакова его обругал…
Мацкевич написал в воспоминаниях: «Надо заметить, что полк Шестакова был совершенно особым. На американцев он наводил ужас. Как только самолеты поднимались в воздух, тут же по радио раздавалось по-английски:
— Полк Шестакова в воздухе! Бандиты Шестакова в воздухе! Будьте осторожны!».
Генерал вовсю «разносил» полкового командира: «Полное безобразие! Когда твой полк в воздухе, вы так забиваете эфир матерщиной, что прекращается радиосвязь не только у нас, но и у американцев! Они, как только мат услышат, тут же сообщают, что в воздухе полк Шестакова. Мало этого, в твоем полку летчики говорят, что «Товарищ» предупреждает. Зачем так говорить? Нельзя как-нибудь по-другому? Например: «Сзади «Сейбры» подходят». Американцы же могут что-нибудь предпринять».
В ответ Шестаков привел вполне логичные аргументы, ссылаясь на боевой опыт своего полка: «Товарищ генерал! Вот представьте: летит наш пилот, вдруг сзади что-то появилось — то ли МиГ, то ли «Сейбр». В профиль они, конечно, легко различимы, а вот в нос — нет! Наш летчик спрашивает: «Я — 82-й, я — 82-й, кто там сзади?» И слышит ответ: «Я свой, я свой!» А кто это ответил? Наш летчик? Или это специальная служба американцев на каждый наш запрос отвечает «Я свой!»? Наш продолжает спокойно лететь и оказывается сбитым! Сколько мы потеряли наших летчиков в результате американской хитрости, одному Богу известно! А как в моем полку? Летит наш, видит, сзади кто-то появился, и спрашивает: «Я — 82-й, я — 82-й, какая ... там ... сзади?» Если отвечают американцы, то они говорят: «Я свой, я свой!» А наш ответит что-нибудь вроде: «Что, ... собачий, сдрейфил? Свой я, свой!» И дальше вариации про... Вот тогда можно точно быть уверенным, что сзади свой — американцы так материться не умеют… Ну так что, товарищ генерал, взыскание будем накладывать или боевым опытом делиться?».
Рассмеявшись, генерал приказал ругаться в воздухе все-таки «поменьше», а «Товарища» вовсе не упоминать в радиопереговорах. Получается, что он признал необходимость «невоздержанности» в радиопереговорах летчиков, с учетом «боевого опыта»…