В воспоминаниях о войнах можно прочитать о том, каким образом поднимали боевой дух личного состава. Чего только для этого не использовали – от красивых слов и обещаний наград и денег до угроз и наказаний. А как быть, если личный состав – четвероногие друзья человека, то есть собаки? Как их заставить или попросить выполнить непосильную задачу, что называется «через не могу»? К сознательности собачьей взывать, медаль пообещать или трибуналом напугать?
Семену Кузьмичу Беляеву (сайт «Я помню») довелось увидеть, как это делалось. 208-й Отдельный Отряд Разминирования, в котором он служил во время Великой Отечественной войны, занимался разминированием проходов для передовых частей наших войск. Помимо бойцов, вооруженных миноискателями и щупами в отряде было два отделения со служебными собаками-минерами. Именно этот термин – собаки-минеры использовал ветеран.
Вот что однажды произошло на одной из венгерских рек: «Минразведка доложила, что в пойме реки нет прохода ни технике, ни людям. Все сплошь заминировано. Поступило приказание командования срочно разминировать проходы для наступающих воинских частей. Наша, наскоро созданная т. н. оперативная группа из 12 человек и 6 собак, со щупами и миноискателями прибыла на место работы».
Толку от миноискателей в сложившейся ситуации было мало: «Вся поверхность минного поля захламлена различными металлическими отбросами и осколками, что мешало показанию миноискателя. К тому же были мины в деревянных оболочках, на которые миноискатель совсем не реагирует. Вся надежда на собак».
Но обнаружилась специфическая проблема: «Собаки недолго работали, т. к. все сплошь заросло осокой — резукой. Они порезали носы и отказывались работать. Что делать? Собрались на короткое совещание. Все споры и разговоры сошлись к одному: как-то все же заставить, «уговорить» собак работать. А как? У них носы в крови. Они ежатся, трясут головами, жалобно взвизгивают».
Докладывать начальству о том, что выполнение поставленной задачи задерживается из-за пакостной осоки и порезанных собачьих носов явно не стоило.
Оставалось только пытаться воздействовать на собак: «Ребята уговаривали своих подопечных, делали примочки, гладили их, ласкали, «хорошая», «дорогая», прижимали к себе. А у самих ком в горле. Но на собак это все же возымело некоторое воздействие. Они присмирели, начали переглядываться, удовлетворенно ворчать».
Особую роль в переломе настроения собачьего коллектива сыграла Пальма – его, так сказать, неформальный лидер: «Это была удивительно умная собака. Она очень понятлива, обладала хорошим чутьем, быстро реагировала на любую неожиданность. В работе крайне осторожна, объект обнаруживала быстро и безошибочно, хозяина понимала с намека. Когда малоопытная собака не справлялась со своим делом, прибегали к ее помощи. Она как бы подсказывала, как надо. В своей собачьей компании она явно выделялась своим превосходством, и коллеги скоро ее признавали и поддавались ее воздействию».
Пальма увидела, как нервничают люди: «Положение угрожающее. Время на исходе. Минеры все более волновались. Тревожная перебранка, споры, возгласы отчаяния».
И Пальма принялась действовать: «Беспокойная Пальма как-то сердито рыкнула, рванула зубами за холку находившуюся рядом подругу, толкнула носом другую, подбежала и припала к ногам хозяина. Такая ее нервная вспышка, что с ней бывает очень редко, как ударная волна всколыхнула всех ее сородичей. Эту готовность к действию животных ни могли не уловить опытные минеры».
Разминирование продолжили: «Все разошлись по своим местам. И вот, надо было видеть с каким упорством, неимоверным физическим напряжением в эти последние минуты трудились и люди и животные. У собак, видно, такие были боли, что кружилась голова, темнело в глазах. Они то и дело трясли головами, жалобно визжали, а некоторые совсем обессилили и валились на бок. А вожаки все настойчивее требовали: «Нюхай!», «Ищи!». Бойцы, как можно, помогали животным продвигаться по этой досадной резуке, где и мыши то трудно пролезть. Под конец настолько измучились, что еле передвигались. Но боевое задание выполнили в срок. Слава нашему четвероногому другу — собаке»!
Получается, что сработали призывы к, если можно так выразиться, собачьей сознательности. «Хорошие» и «дорогие» поняли, насколько хозяевам важно, чтобы они продолжили болезненную работу, от которой в глазах темнело. Ну и, конечно, авторитет лидера – Пальмы сработал.
Интересно, если бы нашлась в коллективе слишком боящаяся боли собака, уклоняющаяся от общей работы, то применила бы Пальма «административный ресурс», последовали бы с ее стороны «штрафные санкции»?