Если Путин оказывает давление на американцев, чтобы они не связывали ему руки в Восточной Европе, то это еще и для того, чтобы исправить недостатки в действиях своего предшественника Ельцина после падения Берлинской стены. Последовательностью эти действия не отличались.
Речь пойдет о почти неправдоподобном диалоге, который только сегодня открывает нам свое значение. В то время между Западом и Россией возобновились встречи для обсуждения Украины и будущего Североатлантического альянса. Это был единственный положительный момент, так как они состоялись после нескольких лет тягостного молчания. О диалоге, о котором пойдет речь, стало известно в результате рассекречивания американских архивов 1990-х годов.
19 ноября 1999 года Билл Клинтон и Борис Ельцин встретились в последний раз в Стамбуле, за месяц до отставки российского президента, который только что назначил Владимира Путина премьер-министром (первый шаг к высшему государственному посту, на котором последний пребывает более двадцати лет). В конце концов, тогдашний российский президент, кажется, вдруг понял, что принял немыслимо безответственное решение. В 1997 году в Париже он подписал договор о расширении НАТО на страны, которые ранее, благодаря Варшавскому договору, представляли собой защитный щит Советского Союза. Перед тем как передать власть Путину, которого он сам выбрал и которого он назвал «очень умным, но жестким», российский президент решился на авантюру.
Борис Ельцин: «Билл, я прошу тебя только об одном: отдай Европу России. США находятся вне Европы. Европа должна быть делом европейцев. Россия наполовину европейская, наполовину азиатская». Клинтон: «Я не думаю, что все европейцы согласятся с этим».
Ельцин: «Да, не все. Но я европеец и считаю, что Россия может обеспечить безопасность Европы. Я говорю серьезно, Билл, отдай Европу России. Европа никогда не чувствовала себя так близко к России, как сейчас…» Он знал, что это предложение, которое выглядело как финляндизация Европы (то есть превращение Европы в невраждебную России нейтральную территорию на манер послевоенной Финляндии — прим. ИноСМИ), не имело шансов на успех. Однако российский президент до конца пытался взять верх в этом торге, который длился более шести лет и в котором Ельцин упустил из виду самое главное.
Из американских архивов следует, что во время встреч и телефонных разговоров с Клинтоном Ельцин делал символическую одну уступку за другой, не упуская главного. В какой-то момент Клинтон был вынужден согласиться на расширение НАТО в обмен на место для России в «Большой семерке», а также, самое важное, на экономическую помощь Запада. После распада СССР Россия находилась в тяжелом положении. Так, в 1996 году Ельцин, которому предстояло трудное переизбрание, во время телефонного разговора с Клинтоном выглядел жалким. «Я только что встречался с Камдессю, директором МВФ. Не мог бы ты использовать свое влияние и попросить немного увеличить кредит в 13 миллиардов долларов, чтобы я мог решить некоторые социальные проблемы. Это необходимо для моего переизбрания. На самом деле деньги мне нужны для того, чтобы выплачивать пенсии и зарплаты госслужащим».
В обмен на кредиты Ельцин, чувствовавший себя плохо, в конечном итоге согласился на вступление бывших братских стран социализма в Североатлантический альянс. Надо сказать, что, несмотря на не всегда сознательные поступки, вызванные пристрастием к спиртному, российский президент долго не решался на такой шаг. Ведь расширение НАТО после упразднения Варшавского договора было унижением для его страны.
Это похоже на чувство, которое испытывает сегодня Путин, постоянно подчеркивающий, что требования российской дипломатии остаются неизменными: не только Запад должен согласиться с тем, что Украина остается в зоне влияния России, но и НАТО должна вернуться к границам 1997 года. А ведь Основополагающий Акт 1997 года был подписан до того, как альянс принял в свои ряды страны, освободившиеся от коммунистического ига. Короче говоря, Путин мечтает о «новой Ялте».
Мишель Коломес (Michel Colomès)
Подпишись: