Переход с кириллицы на латиницу, так называемые «языковые патрули» и сценка с «расстрелом студента», поставленная в казахстанском детсаду наделали много шума в нашей стране. Все это воспринимается как свидетельство ослабления позиций России в Казахстане и Центральной Азии, в целом, на место которой пришел могучий Китай. Но так ли все безнадежно, и может ли Москва вновь вернуть бывшие советские республики в орбиту своего влияния?
Факт, что Россия действительно сдала значительную часть позиций в регионе, к сожалению, сомнений не вызывает. Начиная с «нулевых», Кремль преимущественно занимался выстраиванием так называемой «вертикали власти», организацией экспорта углеводородного и прочего сырья за рубеж, а также перераспределением финансовых потоков. Было не до внутренних процессов ни в Украине, ни в Белоруссии, ни в Казахстане, ни других странах СНГ, что дало о себе знать в 2014-м и 2020-м годах в Киеве и Минске, соответственно. Нур-Султан по-прежнему занимает вполне дружественную позицию по отношению к Москве, но очевидно, что это в основном связано лично с фигурой первого президента Казахстана Нур-Султана Назарбаева, одного из инициаторов процессов реинтеграции на постсоветском пространстве. Что будет потом, непонятно.
Вернее, все понятно. Достаточно посмотреть на то, что происходит на Украине или в Белоруссии. Стоит только отпустить разгул местечкового национализма, да еще и поддержать его на властном уровне, начать притеснять русских в Северном Казахстане, и мы получим еще одну враждебную страну в своем южном подбрюшье. Можно ли сыграть на опережение? Наверное, да.
Для ответа на этот вопрос необходимо комплексно оценить происходящие в Центральной Азии процессы. Место России там все активнее занимает Китай, имеющий мощную производящую экономику, а также активно пытается встроиться Турция с ее пантюркистским проектом. Но главный новый игрок – это все же Поднебесная. Ее приход поначалу многими в бывших советских республиках воспринимался с большим энтузиазмом. Считалось, что, «избавившись от русских оккупантов» и получив китайские инвестиции, молодые демократии заживут припеваючи. Однако реальность оказалась несколько иной.
Действительно, деньги пришли, но не совсем в той форме, как этого хотелось бы местному населению. Фирменным стилем китайского бизнеса считается установление тесных коррупционных связей с властями и региональными элитами. Получив «бакшиш», те давали доступ КНР к ресурсам: нефти, газу, металлам, а также к инфраструктуре, необходимой Пекину для строительства своего «Нового шелкового пути» в Европу. При этом китайские предприниматели умудряются получать контракты на удивительно выгодных для себя условиях. Много ли реальной пользы среднеазиатским республикам от подобных вложений, отдельный интересный вопрос.
Все это вызывает глухое раздражение у местного населения. По данным социологического исследования от Central Asia Barometer за 2020 год, в Казахстане уже порядка 30% опрошенных негативно относятся к Китаю, в Киргизии – 35%. Налицо также серьезные изменения в Узбекистане, произошедшие после смерти президента Ислама Каримова, придерживавшегося политики изоляционизма. Когда в 2016-м в страну пошли китайские инвестиции, решительно «за» высказывались 65% опрошенных, решительно «против» - 2%, спустя четыре года эти цифры составили уже – 48% и 10%, соответственно.
Почему так происходит, понятно. Люди разочаровываются в «руке помощи» от Пекина, которая оказалась небескорыстной. Никакой особой пользы для себя жители независимых республик не замечают, зато видят, как «греют руки» с китайских денег местные элиты. И ладно бы только это, Восток – дело тонкое, там подобное в порядке вещей. Многих пугает откровенный интерес КНР к их землям. И речь идет не только о возможной передаче в долгосрочную аренду сельскохозяйственных угодий, что несколько лет назад страшно взбудоражило казахстанцев. Из Китая исходят довольно двусмысленные сигналы, которые даже вынудили в 2020 году Нур-Султан направить ноту протеста в Пекин.
Так, в марте прошлого года в китайской социальной сети WeChat появилась статья с названием «Когда Казахстан вернется в состав Китая». В апреле она перекочевала на известный новостной портал Sohu.com с названием «Почему Казахстан стремится вернуться в Китай». В ней много рассуждалось на тему того, что в свое время Казахстан был вассалом Поднебесной и может вернуться в ее состав:
После падения Джунгарского ханства в 18-м веке территории Старшего, Среднего и Младшего жузов Казахстана постепенно перешли империи Цин... После Опиумной войны 19-го века империя Цин ослабла, Россия захватила принадлежавшие ей земли и Казахстан перешел в состав России. Таким образом в результате неравного разделения земель Китай сразу же потерял Казахстан.
Возможность «возвращения в родную гавань» авторы публикации связывали с масштабными инвестициями в казахстанскую экономику, 400 тысячами китайцев, трудящихся в этой стране, а также с настроениями жителей малых городков, которые считают себя ханьцами или их потомками. Конечно, можно сказать, что Sohu – это «желтое издание», мало ли что там пишут, но что-то в сказанном все же есть.
Итак, что мы видим? Очарование от Китая в Центральной Азии уже развеялось. Напротив, Пекин на примере Литвы показал, что может наказывать непослушных. И если Вильнюс еще может как-то опереться о Евросоюз, то «молодым демократиям», кроме России, рассчитывать не на кого.
Сегодня на фоне потенциальной угрозы, исходящей из Афганистана, Москва имеет реальные шансы усилить свое военное и политическое присутствие в среднеазиатских республиках. Взамен на «военную крышу» надо требовать рерусификации системы образования и усиления культурных связей. Необходимо начать работать с местными элитами теми же методами, что и китайский бизнес. И первым на реинтеграцию может стать Казахстан.
Нет, речи о присоединении его к России идти не может. Не доросли наши взаимоотношения и до уровня объединения с Белоруссией. Однако почему бы РФ и РБ в рамках Союзного государства не заключить конфедеративное соглашение с Казахстаном?
Конфедерация (от позднелатинского confoederatio — «союз, объединение») — союз суверенных государств, заключивших конфедеративный договор и таким образом объединившихся для решения общих задач и проведения совместных действий. Члены конфедерации сохраняют свой государственный суверенитет, независимую систему органов власти, своё законодательство и передают в компетенцию Союза лишь решение ограниченного числа вопросов: обороны, внешней политики.
Столь гибкая форма объединения с Россией и Белоруссией может оказаться вполне приемлемой для казахстанских элит как противовес экономической экспансии Китая с его неясными конечными намерениями, а также потенциальной военной угрозе из Афганистана. Возможно, повысить статус подобного конфедеративного союза с СГ для Казахстана могло бы приглашение на видную руководящую должность в нем бывшего президента Нур-Султана Назарбаева. Восток – дело тонкое.
Сергей Маржецкий
Опубликовано: Мировое обозрение Источник
Подпишись: