В Сети найдется немало статей о том, что если ребенок врет, то это непременно вина родителей, которые слишком строги, часто критикуют и наказывают за промахи. В качестве рецепта от детской лжи родителям предлагают осознать свою ошибку и ни в коем случае не ругать ребенка за обман. На самом же деле, причин того, что дети врут, куда больше, а наказание — не самая худшая реакция, считает детский и подростковый психолог Катерина Мурашова.
— Почему дети врут?
— Знаете, какой-то одной причины нет. Нельзя сказать, что все дети всегда или даже в основном врут вот по этой причине. Вариантов много.
— Какие это варианты?
— Раньше самым распространенным был вариант — от страха. То есть, «я вру, чтобы меня не наказали». Если мы посмотрим XIX век и начало XX века, я думаю, страх был основной причиной. Сейчас я бы не сказала, что это так. Страх перед наказанием встал в ряд других причин и не является преобладающим, потому что дети стали больше доверять окружающему миру, родители стали более лояльны, детей меньше бьют.
Второй вариант — вечный и тоже довольно распространенный — детские фантазии, желание приукрасить реальность, сделать ее более разнообразной, красочной, более логичной с точки зрения ребенка. Не так часто это прямая фантазия, когда вообще ничего не было, и ребенок все выдумал на пустом месте. Скорее речь идет о достраивании реальности.
Например, ребенок рассказывает своему приятелю, что подрался с Мишей. «Мы с Мишей подрались, потому что он меня обозвал. И я набил ему морду», — говорит ребенок, отчетливо понимая, что морду то набил ему Миша. Он не забыл. Просто он преобразует реальность, условно говоря, в свою пользу.
Иногда это прямое вранье, которое тоже носит характер «улучшизма» мира. Например, отдыхала семья в Шарм-эль-Шейхе. Возвращается ребенок домой и начинает рассказывать друзьям о поездке. Друзья его спрашивают: «Ты видел пирамиды? И как они?» А семья не ездила на пирамиды, они весь отдых провели на пляже. Но ребенок говорит: «Пирамиды великолепны. Если бы ты их увидел, ты бы мне позавидовал». Разумеется, ребенок не думает, что видел пирамиды. Он прекрасно знает, что этого не было.
Говоря о детских фантазиях, часто подразумевают, что ребенок придумывает новые миры или что-то такое. Вы знаете, не многие дети это делают. А вот то, о чем сказала я, делают все.
Третий вариант, не знаю, можно ли его считать напрямую враньем, — когда ребенок обманывает и окружающих, и себя самого. То есть, в какой-то момент он знает, что врет, а в какой-то — нет. Например, ребенку все говорят: «Ты можешь учиться на четверки и пятерки». Но он на самом деле не может. Он знает правду, что ему эту программу не потянуть. Однако на прямой вопрос психолога: «А как ты сам считаешь, почему у тебя такие плохие отметки?», он говорит: «Да это я ленюсь. Учительница придирается. Мне это не интересно». На самом деле он знает, что не тянет программу, но врет. В данном случае это не фантазия и не украшение мира. И если первые два типа вранья скорее являются особенностями общественного устройства и базовой характеристикой ребенка, то в третьем типе часто виноваты родители, которые тоже часто обманывают себя.
Четвертый вариант — прямая имитация. Врут дома — врет ребенок. Когда мама подметает пол, маленький ребенок берет метелку и тоже его подметает. Это имитационное поведение. Ребенок не отдает себе отчет в том, что такое мусор, почему его нужно убирать, он просто повторяет за родителем. С враньем так же. Дети врут, если они растут в атмосфере вранья, когда родители лгут и ребенку, и окружающим в его присутствии. Например, звонит телефон, ребенок говорит, что звонит тетя Света, на что мама отвечает: «Скажи, что меня нет дома». Сами взрослые часто не считают такое враньем.
Другой пример, когда взрослый человек говорит подростку: «Неужели ты не понимаешь, что никаких возможностей выстроить счастливую обеспеченную жизнь без высшего образования в этом мире нет, поэтому ты должен поступать в институт». Ребенок в 14 лет прекрасно понимает, что это вранье. К этому возрасту он и сам уже знает полтора десятка людей, которые живут прекрасной жизнью без высшего образования.
— Но, получается, что и родитель знает, что врет?
— Конечно. Но самое паскудное в том, что ребенок понимает, что родитель знает, и врет сознательно.
— Когда дети начинают врать?
— С самого раннего возраста. Двухлетний ребенок может врать: «У меня такой сильный папа, что он может передвинуть дом». Или вот рассказ трехлетнего ребенка: «Мы с Мишей ночью убежали и бегали по крышам, а потом вернулись в свои кроватки, и никто не заметил». Он точно знает, что не бегал по крышам. Вот этот «улучшизм» мира, модификация правды начинают проявляются, как только ребенок может что-нибудь сообщить миру. Врать от страха тоже начинают рано. «Кто брал эту кружку? Кто ее разбил?», — спрашивает мама. «Это не я, это кошка», — в два года ребенок совершенно спокойно так соврет, боясь наказания.
— Можно ли сказать, что, например, к подростковому возрасту дети начинают обманывать больше?
— Нет. Скорее — наоборот. Если обстоятельства жизни ребенка благоприятны, то к подростковому возрасту они врут меньше. По крайней мере, если мы говорим об обмане от страха. Скажем так, дети-третьеклашки могут часто врать о том, что забыли или потеряли дневник с двойками, а вот девятиклассники скорее не будут. Им уже «западло».
«Улучшизм» мира остается с нами на протяжении всей жизни. Это вообще часть человеческого существования, а его масштабы зависят только от индивидуальных склонностей человека. Можно подумать, кто-то из взрослых так не делает — не додумывает или не украшает реальность. Люди всегда склонны делать жизнь либо красивее, либо логичнее, достраивая какие-то кусочки, которых не хватает.
Имитационный тип вранья к подростковому возрасту просто устанавливается. Если ребенок вырос в атмосфере лжи, когда в семье врут постоянно, то он тоже к своим 14-15 годам полностью вписывается в схему, предложенную родителями. При этом он понимает, что мать знает, что она врет. И мать — что ребенок знает, что врет.
— То есть, ложь вписывается в картину мира ребенка, становится его частью, и он считает, что это норма?
— Более того: он считает, что все так живут. Он не думает, что где-то у кого-то может быть по-другому.
— Если ребенок врет, потому что боится наказания, ругать его за вранье — делать еще хуже?
— В смысле? Почему же его не ругать за вранье? Если он сказал, что закончил четверть на одни пятерки, а потом выясняется, что у него три двойки в четверти, как его не ругать?
— Но ведь в таком случае ребенок будет бояться еще сильнее? Значит, и врать больше?
— Что значит — не ругать ребенка? А как тогда он получит обратную связь от мира? Условно говоря, ребенку запретили лезть в сервант и брать варенье, а он упер оттуда банку, съел ее и сказал, что он вообще не знает, куда делась эта банка, которая, к слову, стоит у него под кроватью, и ложка из нее торчит. Что, в таком случае нужно сказать: «Ты молодец. Наверное, мы сделали какую-то ошибку. Поди съешь еще две банки»? Мне кажется, в каждом таком случае родители должны реагировать по ситуации в соответствии со своими взглядами. Идея о том, что ребенка никогда нельзя ругать или что его всегда нужно ругать, она такая же, как и вопрос — а какова причина детского вранья.
— Как родителям реагировать на детскую ложь? Как отучить ребенка врать?
— Первым делом родителям нужно проанализировать, что происходит. Например, ребенок врет, потому что боится последствий. Это может касаться «исчезнувших» сладостей, «забытого» дневника, прогулок, общения с друзьями. Например, пять раз за месяц ребенок врет, что он гуляет во дворе, а на самом деле он уходит гулять в парк или к своему другу домой — играть в компьютерные игры. И каждый раз на вопрос «А почему ты мне не сказал, что ты пошел к другу?», он отвечает: «Я думал, ты мне не разрешишь, и я не смогу больше к нему пойти». Или «Я боялся, что ты меня не пустишь в парк, а там лошади, к которым я хожу и кормлю их морковкой». Вот после того, как родители проанализировали ситуацию, им нужно сесть и подумать, что делать с диетой, с учебой, с прогулками в парке, с походами в гости к приятелю после школы — для того, чтобы ребенку не нужно было врать.
— Получается, если ребенок каждый день ходит в гости к другу, а родителям врет, то разумно в такой ситуации разрешить ему это?
— Или не разрешить. Он ведь может ходить не к нему домой, а в подвал, и взаимно заниматься с ним онанизмом, например. Вряд ли нужно разрешать это делать.
— Но если родители будут что-то запрещать, ребенок не перестанет врать?
— Если родитель принимает решение и говорит: «Да, тебе по-прежнему нельзя ходить в парк через четыре дороги», конечно, ребенок будет как-то пытаться обойти эти запреты, а родители начнут следить за его геолокацией, ставить какие-то приложения на телефон. Дальше они сражаются: ребенок — за свою свободу, родитель — за свои решения. Но в такой ситуации все равно будет меньше вранья, ведь родитель четко обозначил свою позицию. Мы же не говорим о том, чтобы ребенок не врал совсем, правда? Мы ставим вопрос иначе: «Можно ли сделать так, чтобы ребенок врал меньше?»
Допустим, ребенок врет по четырем поводам: сладости, оценки, прогулки, друзья. Родители все проанализировали и решили, что в парк по-прежнему нельзя, к другу поиграть в компьютерные игры можно, но не больше часа после школы. Из школы ребенка не переводят, но нанимают ему репетитора, потому что он явно не справляется с программой, если семь раз за два месяца «теряет» дневник с двойками. Диету родители тоже пересмотрели, и просто стали давать ребенку каждый вечер миску варенья, которое он до этого брал украдкой. Поскольку лошади по-прежнему для него привлекательны, ребенок ищет возможность добраться до парка и обойти запрет, но по всем остальным поводам вранья становится меньше. С походами к другу оно вообще сходит на нет, потому что теперь ему можно. Со сладостями — тоже. Знаете, если каждый вечер съедать миску варенья, то довольно быстро перестаешь его хотеть.
Анна Семенец
Подпишись: