По российским соцсетям периодически прокатываются «информационные волны» с описанием тех или иных угроз России. Во время второй карабахской войны и позже модной стала идея якобы неминуемой экспансии Турции в Закавказье и Среднюю Азию, откуда она вот-вот должна была вытеснить полностью Россию.
Сейчас популярность вдруг возымела концепция, предупреждающая о возвышении Польши на постсоветском пространстве и планах Варшавы создать Балто-Черноморский союз (опять же не без участия Анкары). Авторы алармистских публикаций вспоминают польский проект «Междуморье» и идеализируют польскую «мягкую силу».
Проблема в том, что в таких случаях многие польские пропагандистские и публицистические утверждения не оцениваются критически, не говоря уже о методологических сбоях. Начнем с того, что в современном польском политическом пространстве проекта «Междуморье» не существует. Некоторые российские авторы путают его с инициативой «Троеморье», делая тем самым серьезную ошибку.
«Междуморье» – это геополитическая концепция, которую в межвоенный период (1918–1939) продвигал один из отцов польской независимости Юзеф Пилсудский, в то время как против нее выступал такой видный политик, как Роман Дмовский, а также украинские, литовские и белорусские круги. Она ушла в прошлое.
В настоящее время на уровне государственных решений, экономического и политологического анализа в Польше актуальной является инициатива «Троеморье», которая зародилась даже не в Варшаве, а Вашингтоне. Ее авторами являются члены «Атлантического совета», позиционировавшие проект в качестве экономического. Речь шла о создании в интересах США в Европе транспортного и энергетического коридоров Север–Юг, как альтернативы традиционным Восток–Запад.
Польша, действительно, пыталась придать инициативе «Троеморье» геополитическое значение, противопоставить его России и (негласно) Германии. Но даже при Трампе этим усилиям не оказали поддержку. А в июле сего года Вашингтонская декларация, подписанная Байденом и Меркель, отнесла «Троеморье» – к глубокому расстройству поляков – к зоне влияния Берлина. Это первое.
Второе. Большим преувеличением будет также говорить об эффективности «мягкой силы» Польши. А в чем она выражается? «Карта поляка» рассматривается ее получателями на Украине и в Белоруссии, скорее, как средство передвижения, облегчающая поездки в Польшу и ведение там бизнеса. Однако это не делает ее обладателей более лояльными Варшаве и ее политике.
Даже в условиях наплыва миллионов украинских гастарбайтеров в Польшу после государственного переворота на Украине в феврале 2014 года, когда ездить в Россию стало опасно и затруднительно, эти экономические мигранты практически не поддаются ассимиляции.
Остающиеся на постоянное место жительство в польских городах украинцы предпочитают сохранять свой язык, свою культуру и свое видение сложных моментов истории. А в последнем доминируют националистические нарративы антипольского характера.
Однако означает ли это, что Варшава не в состоянии стать на каком-то этапе проблемой для России на восточном направлении (не будем говорить о южном, это экзотика)? Такой вариант развития событий все же можно допустить. Но при очень определенных условиях. Для этого Польша должна согласиться с ролью плацдарма для проведения прокси-операций в рамках НАТО или Европейского союза.
В первом случае «подобрать» ее способна Британия, демонстрирующая в последнее время свои агрессивные намерения против России на украинском плацдарме. Во втором – Германия, которая могла бы «польскими руками» конкурировать с Москвой на Украине, в Белоруссии и косвенно в Прибалтике.
Однако британский вариант сулит Польше опасность превратиться во вторую Сирию. Что касается немецкого, то вначале Берлин должен привести ко власти оппозиционные ныне правящей польской партии «Право и Справедливость» силы, а затем полностью подавить сопротивление Польши Брюсселю.
Учитывая, что поляки при всей своей амбициозности и эмоциональности все-таки умеют просчитывать риски, нам трудно представить, что они будут готовы пойти на антироссийские авантюры ради чужих интересов. Хотя есть и третий путь: Варшава откажется от блоковой политики и выйдет в самостоятельное плавание, после чего, действительно, решит восстанавливать свое влияние времен Речи Посполитой в лучшие ее годы.
Но это будет возможно лишь в том случае, если Североатлантический блок окончательно разорвут на части центробежные тенденции, а ЕС выйдет на новый интеграционный проект, сузившись до размеров исторической Западной Европы. Представить, что Варшава по своей инициативе откажется от членства в этих объединениях, оснований нет. Быстрее Евросоюз «переварит» мятежных поляков, подчинив их себе полностью.
Подпишись: