Периодически какой-нибудь добрый человек говорит мне что-то вроде: «Когда-нибудь Вы вернётесь на Украину и наведёте там порядок», – и очень удивляется, когда узнаёт, что возвращение, а тем более «наведение порядка» в мои планы совершенно не входит. «Как же!» – говорят добрые люди – «это же родина, ей надо помочь».
Я понимаю удивление людей, плохо понимающих, что такое Украина и украинство и искренне верящих, что приход честных людей и запуск правильной пропаганды, вкупе с финансовой помощью центра могут быстро исправить ситуацию. К сожалению, не могут, ни быстро, ни медленно.
Я давно хотел написать этот материал, но понимал, что все мои аргументы будут трактоваться, либо как личная обида, либо как преувеличение, вызванное глубокой погружённостью в процесс. Хоть обиды у меня на «героев майдана» нет. Я им даже благодарен. Они пожертвовали своим благополучием, целостностью и самим существованием собственного государства для того, чтобы реализовать мою мечту и выдавить меня из своего сообщества, давно переставшего быть родным, с занятой данным сообществом территории, которая по этой причине давно перестала быть родиной, выдавить домой – в Россию.
Русским неоднократно в прошлые века под давлением врагов приходилось покидать степное пограничье, ныне именуемое Украиной. На Северо-Восток, в Ростово-Суздальскую, а затем во Владимиро-Суздальскую землю уходили бояре и крестьяне, дружинники и купцы из Чернигова, Переяславля, Брянска (входившего до средины XIII века в состав Черниговской земли, а затем ставшего южной окраиной земли Смоленской). Москва бурно росла и всего за полстолетия превратилась из заштатного княжения младшей линии потомков Невского в признанный центр собирания русских земель именно как город, активно принимавший эмигрантов с Юго-Запада.
Кто не мог или не хотел уходить, оставались и превращались в католиков-поляков, как Иеремия Вишневецкий – наследник славного православного княжеского рода, родственник легендарного Байды (князя Дмитрия Михайловича Вишневецкого, служившего Ивану Грозному, безуспешно пытавшегося организовать антитурецкий русско-литовский союз и казнённого в Константинополе повешением за ребро на крюке, за свою приверженность православию). Иеремия же прославился, как гонитель православия и отец единственного польского короля из рода бывших православных князей. Податное же население, лишённое поддержки и защиты ополячившейся аристократии, в правовом положении низводилось ниже уровня рабов античности, становясь в глазах своих католических хозяев рабочим скотом («быдлом», по-польски).
Кстати, характерно, что после воссоединения малороссийской гетманщины с Великороссией в средине XVII века, крестьянское население этих земель заваливало Москву, а потом и Петербург жалобами на казачью старшину, которая вела себя в отношении крестьянства и даже рядового казачества точно как польская шляхта. Даром, что не католики, а православные – плохому научились быстро. Только Екатерине II удалось вернуть ситуацию в законное русло, но она вынуждена была пойти навстречу требованиям той же старшины, признав за ней права российского дворянства и утвердив в крепостном состоянии около трети малороссийских землепашцев, ранее неофициально закрепощённых той же старшиной.
Так вот, все мои аргументы по поводу обречённости Украины на катастрофу при любой власти, до тех пор, пока провозгласившие себя «украинцами» не вернутся в русскость (а они не вернутся) не были бы восприняты, поскольку люди всё же склонны надеяться на лучшее. Но тут подсобил Путин со своей статьёй о едином народе.
Меня лично совсем не удивила реакция на статью Светланы Крюковой. Я был абсолютно уверен, что именно такой будет реакция русских, осознавших себя «украинцами», на любую попытку протянуть им руку помощи. Они эту руку должны обязательно укусить и побольнее. Я хочу обратить ваше внимание на то, как на «ответ Крюковой Путину» отреагировали оставшиеся на Украине русские. Те, которые «украинцами» не стали и не станут, но не уехали и в большинстве своём уже не уедут.
Самые умные, самые продвинутые из них, местные гуру и лидеры общественного мнения, стали говорить и писать, как же, мол, так? Как могла Света так предать своих преданных читателей? Небось денег много дали? Неужели она не понимает, что сократит аудиторию Strana.UA? А почему Гужва её не уволит? Нет, денег не дали. В том-то и дело, что она так думает. И Гужва, да и вся украинская информационно-политическая тусовка не видят в этом никакого криминала. Просто они умнее и предпочитают помалкивать, чтобы не оттолкнуть массы с которых кормятся.
Теперь эти гуру с важным видом рассказывают, что «от Страны.ЮА попахивает». Надо же, только дошло! Впрочем, что с них взять. Они же голосовали за Зеленского, с криками «Он не такой!», уже прекрасно зная, что в 2014 году, после короткой фронды, вызванной неадекватной оценкой ситуации, Зеленский быстро бросился давать концерты «героям АТО» и начал именовать восставших жителей Донбасса мразями. С чего бы это ему быть «не таким». Но они до сих пор гордятся, что «прогнали Порошенко» (хоть Порошенко прогнал Аваков, а от них ровно ничего не зависело) и выбрали Зеленского, который, по их же признанию «хуже Порошенко».
Они, точно как украинские крестьяне в эпоху гетманского правления, жалуются в Москву на своих хозяев и жалуются друг другу на Москву, которая не спешит спасти их от хозяев, занимаясь решением собственных проблем. В каждом очередном проходимце, произносящем ритуальные фразы о мире, равноправии и прагматичном сотрудничестве с Россией, они видят мессию, в каждом СМИ, которое критикует нацистскую власть с либеральных позиций, в каждом блогере, обслуживающим интересы альтернативных олигархических группировок они находят «бастион» сопротивления режиму и готовы верить им безгранично.
Они искренне считают, что на Украине каким-то чудом могут работать пророссийские СМИ и действовать проросийские политики, не замечая даже, что им уже перестали обещать двуязычие. Самые их рьяные «защитники» обещают не запрещать просто говорить по-русски на улицах, в магазинах, в общественном транспорте и у себя дома. Государственный статус русского языка или хотя бы образование на русском и допуск российских СМИ в украинское информационное пространство не обещает никто. Но они верят и надеются, потому как, говорят они, «больше же никого нет, а эти хоть что-то делают».
Вот эти-то люди и должны составить опору русского возрождения на Украине. Но какая же они опора? Они глина в руках умеренных евроинтеграторов. Именно умеренные евроинтеграторы претендуют на власть на Украине после нацистов. Их программа заключается в том, что строить сильное независимое украинское государство надо опираясь на российские ресурсы, но стремиться при этом в Европу, так как, по их мнению, только максимальное дистанцирование от России и вхождение в Западные военно-политические и экономические структуры гарантирует украинский суверенитет от посягательств Москвы. Русских они действительно не планируют преследовать (за исключением излишне политически активных) разумно полагая, что они сами лет за тридцать вымрут, а новые поколения будут уже украинизированными.
Точно так же они вполне прагматично подходят к церковной тематике. Они не собираются поддерживать ПЦУ или «Киевский патриархат» и с удовольствием дадут им умереть, будучи прекрасно осведомлены о том, что автокефалистская группа в УПЦ МП достаточно сильна, чтобы за пять-десять лет выдавить автокефалию из Москвы законным путём. Эта группировка архиереев и священников сейчас вынуждена опираться на Москву в борьбе против альтернативных псевдоправославных псевдоцерковных новоделов, поддерживаемых украинской властью. Как только такая опасность исчезнет, автокефалисты в УПЦ МП быстро двинутся по пути к церковной независимости в полном согласии с умеренной украинской властью, поддерживаемой оставшимися в пределах Украины русскими «потому, что не Порошенко».
Напомню, что русская партия ни разу не проходила в украинский парламент (левые проходили, русские нет). Юго-Восток всегда предпочитал голосовать за умеренных евроинтеграторов. Сейчас, когда баланс сил объективно сместился в их пользу (потеряны избиратели Крыма и как минимум три миллиона избирателей Донбасса, эмигрировали многие активисты и публицисты, выросли поколения, рождённые на независимой Украине, они уже составляют большинство экономически активного населения, повлияла на настроения и военная пропаганда) умеренные евроинтераторы победят на любых свободных выборах с гигантским отрывом.
С умеренной евроинтеграционной программой шёл на выборы Зеленский. Пойдёт с такой же программой Крюкова или Гужва, Бондаренко или Лукаш, Монтян или Шарий, Медведчук или Азаров – любой повторит результат Зеленского, а то и улучшит его. Если же все они обнимутся, простят друг другу обиды и двинутся единым фронтом, то могут и 90% голосов собрать. Им надо только, чтобы кто-то нацистов убрал с улиц и заставил силовые структуры работать по закону. Других проблем у них нет, нет только сил победить нацистов в открытом противостоянии.
Собственно для этого и нужна Россия. Это именно та сила, которая способна нейтрализовать нацистов, чтобы умеренные евроинтераторы могли без проблем взять власть.
Почему я не радуюсь и не спешу с ними сотрудничать? Ведь они такие умеренные, цивилизованные, законопослушные. Потому, что в своём стремлении сохранить украинскую самость, а они искренне считают себя другим народом, нуждающимся в собственном государстве (об этом, не только Крюкова злобно огрызнулась, но и Медведчук, благожелательно прореагировавший на статью Путина, на это же предельно прозрачно намекнул), они отказываются считать себя русскими. Если же человек определённым образом себя идентифицировал, его практически невозможно переубедить. Более того, каждое напоминание о близкородственности умеренные евроинтеграторы в большинстве своём воспринимают болезненно, рассматривая это как попытку навязать им русскость.
Они обязательно пойдут по тому же пути, по которому шли Кучма и Янукович и обязательно придут к тому же результату. Как бы Россия им ни помогала, на какие бы уступки ни шла, они всё равно будут дрейфовать от России. Умеренность режима приведёт даже к худшим результатам. Тупое нацистское давление вызывает сопротивление. Медленная ползучая украинизация и деруссификация дадут результат чуть позже, но зато гарантированный, при всеобщем удовлетворении и одобрении.
Умеренные никогда не уберут из политики украинских радикалов. Единицы наиболее одиозных и запятнавших себя могут подвергнуться уголовной репрессии, могут быть сведены какие-то личные счёты (евроинтеграторы очень обидчивы и обиду помнят долго), но в целом радикалы останутся в политике и будут занимать свою нишу, даже получат какое-то небольшое представительство в парламенте, чтобы каждый раз, когда народ будет проявлять недовольство властью умеренных ему можно было говорить: «Вы что этих хотите? Забыли что при них было?» А вот русские партии воссозданы не будут и русских в общеукраинскую политику не допустят. Могут создать пару потешных «общеславянских» проектов, но русские останутся маргинализированными на Украине в плане политическом, информационном и образовательном при любой, самой умеренной украинской власти.
Итак, что в сухом остатке?
Шансы на власть «после наци» на Украине имеют только умеренные евроинтераторы. Разделяющая их взгляды или просто истосковавшаяся по статусу часть эмиграции в случае, если евроинтеграторам повезёт к власти прорваться, может действительно вернуться и работать с ними. Может быть им повезёт и следующий нацистский мятеж накроет Украину уже после их ухода в мир иной. Тем же, кто желает вернуть Украину к русскости, я бы судьбу искушать не советовал. Радикалы для умеренных конкуренты (иногда даже полезные), а мы враги. Как бы временами ни совпадала риторика, они всегда будут помнить, что мы «два разных народа». Мы для них или варяги, или предатели. Медведчук, в своём комментарии к статье Путина так и сказал, что эмигрирующие русские стоят перед выбором: уехать и предать Украину или остаться и предать свою национальную идентичность. То есть даже выполнение пожелания «чемодан, вокзал, Россия» рассматривается, как предательство. Медведчук, ведь писал вполне искренне, он действительно так думает.
Более того, даже если предположить, что та немногочисленная часть украинской эмиграции, которая считает себя русскими, прибудет в Киев в обозе российских танковых колонн и с грозным мандатом Кремля в кармане, этих людей всё равно будет исчезающе мало. Им надо будет на кого-то опираться из местных, с ними работать. А там самые лучшие, либо умеренные евроинтеграторы, либо слепо верящие им русские. И строить эти люди будут уже известную и милую их сердцу Украину Кучмы или Януковича: «многовекторную» и коррумпированную.
Любой, кто попытается с ними бороться, будет подставлен, опорочен и уничтожен (как минимум политически, а то и физически). Тот, кто попытается играть по их правилам, быстро станет либо евроинтегратором, либо игрушкой в руках евроинтеграторов. Игрушкой, которой не жаль пожертвовать, когда центр начнёт слишком уж сильно гневаться из-за зашкаливающей коррупции и отсутствующих результатов.
Это будет происходить не потому, что евроинтеграторы такие плохие, просто они никогда не работали в другой системе и не знают как это делается, они, как говорил Виктор Степанович, «что ни делают, а получается КПСС».
России трудно Крым переформатировать. Так там живут русские люди, мечтавшие вернуться в Россию, которым некуда деться от России и которые искренне хотят нормально интегрироваться в большую Россию. До сих пор получается не во всём и не всегда. На Украине вы столкнётесь с людьми не считающими себя русскими, видящими в вас предателя, либо варяга, не желающими сближаться с Россией, больше минимально необходимого для функционирования украинской экономики и видящими себя «в европейской семье народов». Они не знают, как может работать государственный механизм без коррупции, просто согласны брать меньше, чтобы коррупция не душила экономику.
Повторяю, кто бы и как бы им ни помогал, у них ничего не получится. Рано или поздно они вернутся в февраль 2014 года, только более кровавый. На самом деле путь на Запад для Украины закрыт, но там даже в отдалении не видно политика или политической силы, которые бы это осознавали.
С моей точки зрения, несмотря на все издержки (в том числе и для России), несмотря на огромное количество проблем (от гуманитарных до политических), связанных с таким вариантом, Украине надо дать пройти путь самостийности до конца. Ей не так много осталось. Народ вымирает и разбегается, поскольку жить в этой стране уже невозможно, а дальше будет только хуже. На каком-то этапе станет ясно даже местным оптимистам, что проект независимой Украины приказал долго жить и что для собственного спасения надо срочно искать покровителя.
Не думаю, что все украинские территории увидят такого покровителя в России. Галиция точно попытается уйти под Польшу. Но для большей части населения будет более естественно вспомнить о своей русскости, чем учить польский язык. И вот если они сами заявят, что они русские (а не «другой народ»), можно будет подумать о порядке, этапах и механизмах денацификации, деукраинизации и постепенной интеграции. Это как с Крымом, искренность стремления к воссоединению единого народа, позволяет легче преодолевать многие проблемы.
Любой иной вариант помощи и поддержки лишь затянет агонию (в худшем случае на десятилетия) и испортит жизнь ещё нескольким поколениям людей, которым не повезло родиться на данной территории. В данном случае гуманнее всего не оттягивать искусственно ужасный конец, чтобы ужас не продолжался без конца.
Так что реализация всех более-менее эффективных вариантов работы с Украиной абсолютно не требует присутствия в Киеве кого-то из представителей эмиграции. Выберут ли местные худший вариант или лучший, это будет их проблема, их усилия и их ответственность перед собой и своим потомством. Мы не можем их убедить или заставить считать себя русскими, они могут осознать (или не осознать) свою русскость только самостоятельно.
Начиная с 1996 года, с каждым годом всё больше, я говорил и писал, что они не выживут, не сохранив свою русскость. Они не верили. В конце концов, они смогли превратить кусок русской земли, на котором я жил, в какую-то Украину, после чего родной город стал для меня чужим. В конце концов мы разошлись. Я обрёл свою Россию, они получили свою Украину. Человеку не свойственно признавать свои ошибки, тем более, если его собственная глупость сломала жизнь и ему самому, и его потомкам. Они и не признают, уверяя всех, что на Украине всё прекрасно (вот только «Россия напала»). Сейчас они тем более не прислушаются к голосу разума, отвергнутому ими тогда, когда ещё не была совершена масса ошибок и преступлений. Они могут только погибнуть, оставшись «украинцами», или измениться, вернувшись в русскость. Но решение зависит только от них самих.
Есть, конечно, и среди нас сторонники большевистских методов, требующие штыком загнать «украинцев» в общерусское счастье, но я лично не сторонник насилия – оно всегда давало лишь временный и неустойчивый результат. Все прочные политические проекты – результат согласия сторон. Я не знаю насколько ещё сократится население Украины прежде чем до него дойдёт, что украинство – это смерть, но сейчас они вымирают по собственной инициативе, искренне веря, что они «другой народ». Когда оставшиеся (сколько бы их ни осталось) поймут (если поймут), что мы, русские, один народ, тогда и миссия наша изменится, ибо мы будем наводить порядок у себя, в России (в Одессе, Харькове, Киеве, как сейчас в Крыму), а не восстанавливать для «другого народа» Украину.
«А если нет – нам нечего терять».
Ростислав Ищенко,
специально для alternatio.org
Подпишись: