В Иране 18 июня пройдут президентские выборы. Один из претендентов на пост главы исполнительной ветви власти Исламской Республики ответил на вопросы корреспондента EADaily.
Ростам Гасеми — высокопоставленный иранский военный в отставке, министр нефти ИРИ с августа 2011 года по август 2013 года, во время президентства Махмуда Ахмадинежада.
— Что вы думаете о заявлениях из Вашингтона, которыми фактически признаётся, что Израиль атаковал иранские танкеры с нефтью для Сирии после 2019 года? Если верить американским СМИ об израильских нападениях на иранские танкеры для Сирии, то почему иранцам удалось добраться со своей нефтью до Венесуэлы?
— Это всегда было одной из основных стратегий сионистского режима (Израиля. — Ред.), чтобы вызвать сбои в экономических взаимодействиях Ирана, и он использовал для этой цели много неэтичных методов. Мы следим за действиями сионистов в поминутном режиме и осуждаем эти детские шалости.
Когда мы экспортировали бензин в Венесуэлу, они с самого начала прилагали много усилий, чтобы воспрепятствовать этому. Но Иран был настойчив в разработке и осуществлении этого плана — как по гуманитарным, так и по экономическим причинам. Благодаря всестороннему техническому планированию и взаимодействию мы добились успеха в доставке топлива венесуэльцам.
— Мы наблюдаем неизбежный отход от нефти в пользу атомной энергетики и солнечных батарей. Считаете ли вы, что так называемое прозападное нефтяное лобби будет активно сопротивляться неизбежному изменению структуры глобальной экономики?
— Несмотря на все изменения в энергетическом портфеле и глобальный переход на возобновляемые источники энергии, до 2050 года основная часть потребностей человека в энергии будет удовлетворяться ископаемым топливом. Это означает примерно 30-летний переходный период для стран — производителей нефти, чтобы они адаптировались к постнефтяному миру. Во время этого транзита, несомненно, есть много западных групп интересов, которые хотят изменить данное движение. Но в целом, если страны — производители жидкого углеводорода не изменят источники своих доходов с нефтяной отрасли на другие сектора экономики, их ожидает более сложное и опасное будущее.
Благодаря американским санкциям нам удалось повысить доходы в госбюджет от ненефтяной экономики, но всë же огромная часть национального бюджета Ирана зависит от цен на нефть и еë экспорта. Это в то время, когда многие предсказывают лишь небольшой рост цен на нефть в ближайшем будущем. Есть и прогнозы, что стоимость чëрного золота будет поступательно снижаться.
Цена на нефть в 40 долларов за баррель означает дефицит бюджета для многих нефтедобывающих стран. Например, Алжиру нужна цена в $ 160 за баррель, чтобы избежать бюджетного дефицита. Или Саудовской Аравии нужна цена в $ 80 за баррель для решения той же задачи.
Соответственно, все нефтедобывающие страны, включая Иран, обязаны диверсифицировать собственные источники доходов и стремиться к более эффективной системе доходов, включая разумный сбор налогов и налаживание местного производства товаров с высокой добавленной стоимостью.
Это работа, которую, к примеру, Объединённые Арабские Эмираты, похоже, частично выполнили. Иран также способен материализовать еë благодаря своей хорошей инфраструктуре и опыту в развитии экономики сопротивления (на фоне действия жёстких санкций со стороны США. — Ред.).
Кроме того, пандемия Covid-19 препятствовала глобальному экономическому росту и снизила мировые потребности в энергии, что в совокупности полностью изменило ситуацию в нефтедобывающих странах.
— В чем вы видите основные ошибки нынешнего руководства Ирана с точки зрения экономики?
— Привязка всех экономических вопросов к переговорам с Западом и отсутствие параллельных вариантов развития сделали экономику Ирана более уязвимой. И это в свою очередь ослабило позиции Ирана на переговорах.
— Считаете ли вы, что, организуя саботаж иранской ядерной программы, Запад хотел бы, чтобы Иран продолжал зависеть от «нефтяной иглы»?
— К сожалению, саботаж против ядерной программы Ирана основан на множестве взаимосвязанных и сложных мотивов, один из которых — сохранение зависимости Ирана от нефти.
— Говоря о социальной ситуации в Иране, нельзя не отметить растущий разрыв между богатыми и бедными. Что вы думаете об этом?
— Одним из достижений Исламской революции (1979 года) в Иране было снижение «индекса Джини» (статистический показатель степени расслоения общества данной страны или региона по какому-либо изучаемому признаку. — Ред.) и неравенства. Необходимо сохранить экономический рост страны, чтобы помочь менее привилегированным слоям общества. Чтобы уменьшить экономическое несоответствие, одним из наших планов, стоящих на повестке дня, является увеличение дохода иранцев на душу населения, который, к сожалению, был снижен в последние пару лет из-за санкций и некоторых ошибок внутренней политики.
Беседовал Дамир Назаров
Подпишись: