О средних танках нового поколения американская армия задумалась ещё в 1942 году, когда «Шерманы» ещё не успели «понюхать пороха», но из-за растущих аппетитов военных приемлемый для себя танк они получили только летом 1944 года. К тому времени машина изменилась настолько, что её перевели из класса средних танков в тяжёлые. Heavy Tank T26E1 имел массу проблем, поэтому доработанный Heavy Tank T26E3 пошёл в серию только в ноябре 1944 года, а до конца боевых действий в Европе на фронт попали лишь единичные экземпляры. Впрочем, стандартизированный под индексом M26 и именем «Генерал Першинг», танк продолжили дорабатывать и после окончания войны, о чём и пойдёт речь.
Послевоенная доводка
Одной из главной проблем «Першинга» стала надёжность. В этом нет ничего удивительного, так как никакой революционный танк в крупную серию без просадки качества на первых порах не идёт. Так как в бой пошли самые первые танки, потери по техническим причинам не были чем-то редким. Армия тщательно следила за качеством выпущенных машин, периодически проводя масштабные испытания.
Осенью 1945 года тестам подвергли танки производства заводов «Крайслер» и «Фишер». Оба успешно прошли испытания, откатав в общей сложности 4063 мили и проработав 663 моточаса, но в адрес машины от «Крайслера» прозвучало множество замечаний. Очень много пришлось возиться с системой охлаждения (192 часа 15 минут против 58 часов 52 минуты у танка от «Фишера») и трансмиссией (118 часов 40 минут против 22 часа 30 минут), хотя работать над некоторыми другими агрегатами пришлось меньше. Испытатели отмечали, что запас по системе охлаждения всё ещё был очень низким, и в жарком или пыльном климате двигатель танка легко перегревался.
В январе 1946 года также были одобрены испытания серийного T26E3 (так, несмотря на стандартизацию, танк всё ещё иногда назывался в документах) в Форт-Ноксе. В процессе тестов двигатель вышел из строя после 1630 миль (2637 км) пробега, также наблюдалось множество проблем с системой охлаждения, особенно с радиаторами и вентиляторами. Прокладки на валах бортовых передач поменяли после 442 миль (711 км) пробега, так как те оказались дефектными и пропускали грязь. Бортовые передачи с повышенным передаточным числом заменили серийными после всего 128 миль (206 км) пробега. Быстро выходили из строя ведущие колёса, всего за испытания пришлось заменить 20 из 24 опорных катков. После 1387 миль (2232 км) пришлось заменить обе гусеницы.
Скверная ситуация с надёжностью объяснялась проблемой, которую специалисты Абердинского полигона предчувствовали ещё в начале 1945 года. Дело в том, что трансмиссия и подвеска машины оказались весьма чувствительны к росту массы, что, несомненно, привело бы к ещё большим проблемам при дальнейшей модернизации танка. Рост массы при этом впечатлял: в первоначальном варианте T26E1 весил 83 200 фунтов (37,7 тонны), серийная же машина потяжелела до 91 000 фунтов (41,3 тонны).
Специалисты прикидывали, что в процессе доводки танк потяжелеет до 100 000 фунтов (45,3 тонны). В январе 1946 года были проведены соответствующие испытания. T26E1, догруженный до 100 000 фунтов, показал, что способен буксировать груз всего в 64% собственного веса (для сравнения, M4A3 мог буксировать 77%). Лишний вес отрицательно отразился на динамике машины. На третьей передаче двигателю уже не хватало мощности, и танк разгонялся очень медленно. Испытатели советовали ещё больше повысить передаточное число, жертвуя максимальной скоростью ради улучшения подвижности на низких передачах. Машину также было трудно водить: усилия на рычагах достигали 80 фунтов (36 кг) на исходном танке, а на догруженном составили 100–105 фунтов (45–47 кг). Максимальная скорость упала с 31 мили/час (49,9 км/час) до 22,8 мили/час (36,7 км/час).
Проблемы нашлись не только в коробке передач: совсем неудовлетворительно зарекомендовали себя траки T80E1. Испытатели писали, что «на мёрзлой земле танк оказывается беспомощным, малейший склон его обездвиживает». С такими гусеницами серийный «Першинг» не смог забраться на искусственный склон из деревянных брусков крутизной 31°, а догруженный уже не преодолел 26°.
Лишний вес отрицательно повлиял и на надёжность машины. Двигатель вышел из строя после 953 миль (1533 км) пробега, трансмиссия — после 1187 миль (1910 км). Подвеска и ходовая часть начали проявлять дефекты после всего 370 миль (595 км). Степень износа шестерён трансмиссии резко увеличилась. Расход топлива повысился до 1070 литров на 100 км пробега, запас хода упал до 41 мили (66 км).
Что в имени твоём?
Несмотря на тенденцию набора веса, в январе 1946 года армия подала запрос на то, чтобы вновь считать «Першинг» средним танком. По сравнению с 60-тонными гигантами вроде Heavy Tank T29, какие-то 45 тонн уже не казались излишними для среднего танка. Так как «Першингу» предстояло заменить «Шерман» в качестве основного танка армии, старая классификация машины означала бы, что средних танков в американской армии не останется. Просьба была одобрена, и «Першинг», пробыв тяжёлым полтора года, вновь стал средним.
Перевод неуклонно тяжелевшего танка в класс средних не помог с подвижностью. Недостаточная мощность двигателя не была секретом для американских конструкторов, и работа над более мощными мотором началась ещё в 1943 году. К февралю 1946 года на «Першинг» наконец поставили 740-сильный мотор AV-1790-1 и новую трансмиссию «Дженерал Моторс» CD-850-1. Новый танк получил обозначение M26E2. Машина поступила на испытания на Абердинский полигон в мае 1948 года.
Работа привела к улучшенному 810-сильному варианту мотора AV-1790-3 и новой трансмиссии CD-850-2. Так как этот танк значительно отличался от предшественника, он сначала получил новый индекс Medium Tank T40, а 30 июля 1948 года был принят на вооружение как Medium Tank M46. Следуя британской традиции называть ленд-лизовские машины в честь американских генералов, американские танкисты прозвали новый танк «Паттон». Одновременно был признан устаревшим «Першинг»: поначалу американские военные планировали списать эти машины, но так как после окончания Второй мировой финансирование вооружённых сил резко урезали, пришлось довольствоваться понижением статуса M26 до «ограниченного стандарта».
Отдельно стоит упомянуть ещё одну существенную проблему, которая преследовала танк. Боевое применение «Першинга» показало, что довольно остро стоит вопрос вентиляции боевого отделения: загазованность при стрельбе была высокой даже с открытыми люками и работающим мотором. Эта проблема обнаружилась ещё на T26E1, а затем перекочевала на T26E3. Предлагалось поставлять в войска более мощные вентиляторы отдельно от танков, чтобы в частях устанавливали их самостоятельно.
Однако оказалось, что не совсем ясно, куда новые вентиляторы ставить: расположение между механиком-водителем и его помощником по центру крыши отделения управления сочли неудовлетворительным. Выступ под вентилятор ослаблял защиту танка, да и его мощности всё равно не хватало для работы во влажном климате. Новое место для вентилятора искали довольно долго, пока в сентябре 1945 года не решили поставить его в корму башни. Туда же поместили вентилятор и на опытных танках T29 и T30. Также был опробован вариант с всасывающим вентилятором для создания положительного давления внутри машины, но ни в отделении управления, ни в корме башни такой вентилятор себя не показал.
С системой охлаждения двигателя тоже продолжали работать. К сентябрю 1945 года было испытано 15 различных решений, но полностью решить проблему с вентилятором так и не удалось. С загазованностью боевого отделения боролись и другим способом. Так как идею с «удочками» типа 90-мм пушки T15 или её более совершенной родственницы T54 сочли ошибочной, весной 1948 года было принято решение оставить пушку с той же баллистикой, но с эжектором ствола. Двухкамерный дульный тормоз заменили однокамерным. Новое орудие получило обозначение M3A1, а танк с ним — Medium Tank M26A1.
Последний бой
Вторая мировая война не стала единственной для M26 — 25 июня 1950 года началась война в Корее. Американские бронетанковые силы к тому времени в основном были вооружены машинами, которые имелись в их распоряжении уже под конец Второй мировой. Полностью заменить «Шерманы» «Першингами», как это изначально планировалось, американцам не удалось, а с тяжёлыми танками дело не сложилось. Как было указано ранее, финансирования на полную замену «Першингов» «Паттонами» тоже не хватало. Новейшим M46 пришлось сражаться бок о бок не только с M26 и гаубичными M45, а также с лёгкими M24 «Чаффи» и средними «Шерманами» M4A3(76)W HVSS. Тем не менее, пришлось мириться даже с таким зоопарком, ведь к началу войны в регионе имелись только лёгкие M24 «Чаффи», которые не могли на равных драться с Т-34-85. Части с более мощными «Шерманами», M26 и M46 начали прибывать в Корею только с августа 1950 года.
С новыми танками сразу начались проблемы. Танкисты жаловались на низкую надёжность и малую мощность T26E3 ещё в Европе, а в гористой местности Корейского полуострова «Першинги» оказались ещё более слабыми, что влияло и на надёжность. Проблем добавляла критическая нехватка запчастей. Даже только недавно прибывшие в Корею танки оказывались далеко не в лучшем состоянии. Машины либо были изношены при активной учёбе, либо плохо перенесли консервацию. Во многих частях оставалась всего дюжина «Першингов», которые не требовали ремонта, и в результате приходилось разбирать машины в наихудшем состоянии на запчасти, чтобы хоть как-то вернуть остальные в строй.
Справедливости ради, стоит сказать, что «Паттон», хотя и имел более мощный мотор и улучшенную трансмиссию, более высокой надёжностью похвастаться не мог. Его конструкция оказалась довольно сырой, а механики с ней не были знакомы, так что в ремонт M46 попадал не реже своего предшественника.
Американские военные признавали, что более мощное бронирование и вооружение M26 и M46 в Корее не пригодились, так как для борьбы с немногочисленными «тридцатьчетвёрками» и СУ-76 вполне хватало «Шерманов». Их конструкция была куда лучше отработана, механики хорошо знали машины, а запчастей вполне хватало. Так как танков у северокорейцев оказалось не так много, бои с ними закончились к ноябрю, и тогда превосходство более тяжёлых американских средних танков над «Шерманами» быстро сошло на нет — низкая надёжность осталась единственной характеристикой, отличающей M26 и M46. Мощное вооружение скорее мешало, так как танкисты на старых M26 без эжектора на стволе жаловались на столь высокую загазованность боевого отделения, вплоть до того, что в бою они теряли сознание.
Тем не менее, танкисты отмечали, что, появись в Корее машины уровня ИС-3 или что-то ещё тяжелее, то отзывы о M26 и M46, вероятно, не были бы такими отрицательными. Однако подтвердить слухи о присутствии ИС-3 разведке не удалось — советской бронетехники, кроме Т-34-85 и СУ-76, в Корее не нашли.
Анализ механических повреждений показал, что причины небоевых потерь были в основном теми же, что во время Второй мировой войны. Из 252 имевшихся M26 из-за поломок мотора выбыли из строя 26 танков (10%), ещё 10 машин (4%) встали из-за неполадок с трансмиссией, 13 (5%) — из-за проблем с ходовой частью, 15 (6%) — из-за проблем с системой охлаждения. «Паттон» в основном страдал от проблем с мотором — 7 танков (4%), трансмиссии — 15 танков (9%), масляного радиатора — 14 танков (8%). При этом 40% «Першингов» и 40% «Паттонов» имели серьёзные поломки, потребовавшие эвакуации машины тыл — по сравнению с 20% «Шерманов» и 34% «Чаффи». Всего примерно 60% американских танков выбывали из строя из-за поломок, включая те, которые удавалось устранить непосредственно в частях.
В сложных условиях танки сбрасывали гусеницы, и особенно плохо показали себя траки T81. Вытаскивать застрявшие M26 и M46 сложно, так как мощности БРЭМ M32 для этого не хватало.
Всего к ноябрю 1950 года экипажи M26 заявили о 29 уничтоженных и трёх повреждённых Т-34-85, экипажи M46 — о 18 уничтоженных и одном повреждённом, а M24 претендовали на один уничтоженный Т-34-85. Больше всех преуспели «Шерманы», доложив о 41 уничтоженном и четырёх повреждённых Т-34-85. Если поделить заявки на количество американских машин на театре военных действий, M26 оказывается на первом месте: на один подбитый Т-34-85 приходилось семь «Першингов», в то время как «Паттоны» подбивали только один северокорейский танк на восемь своих машин, а у «Шерманов» этот показатель составлял примерно 1 к 10. Однако количество побед над северокорейскими танками противника лишь немного приукрасило картину боевого применения «Першингов» в Корее, и оптимальной машиной для этой войны признали именно «Шерман».
Вторая война M26 показала, что за мирные годы устранить его детские болезни получилось лишь частично. Проблемы с надёжностью и загазованностью боевого отделения, которые преследовали танк с 1944 года, постоянно напоминали, что M26 был лишь первой из американских машин нового поколения. Идея глубокой модернизации оказалась правильной, но даже M46 имел свои недостатки. Этот танк хотели заменить опытным Medium Tank T42 ещё до войны, а улучшенный M47 (башня T42 на доработанном шасси M46) пошёл в серию уже в декабре 1950 года. Спустя более пяти лет после начала разработки наследники «Першинга» наконец-то превратились в надёжные и соответствующие требованиям танки, которые оставались на вооружении многих стран в течение десятилетий, но путь к ним оказался весьма тернистым.
Пётр Самсонов
Подпишись: