Фото: Everett Historical / shutterstock.com
Как известно, Николай II сильно увлекался спиритизмом. Так, например, еще в бытность Столыпина министром внутренних дел спиритические сеансы устраивались у царя ежедневно. Явившись однажды по вызову в Царское Село, Столыпин узнал, что в ночь перед его прибытием царь в кругу некоторых приближенных лиц провел время до 3-х часов утра за спиритическим сеансом. Столыпин недолюбливал Николая II и пользовался таким же чувством у царя. В урочный час Николай II принял Столыпина, и между ними произошел следующий разговор:
— Я на киевские торжества решил не ехать, — заметил Николай.
— Да, но это, ваше величество, будет неудобно, категорически неудобно, — подчеркнул со свойственной ему резкостью Столыпин.
— Но что ж делать, — возразил Николай, — у меня есть основательные причины воздержаться от этой поездки.
Столыпин стал доказывать царю, что в охранном отношении все обстоит благополучно, что приняты исключительные меры и в Петрограде, и в Киеве для охраны его величества, но царь стоял на своем.
Тогда Столыпин заявил:
— Тогда надо отменить торжества, ибо и мне там делать нечего. Я понимаю, что ваше решение имеет серьезные основания, но у вас, ваше величество, усталый вид, и я предпочел бы выслушать ваше решение в другой раз.
Николай сразу догадался, что Столыпину известно о спиритическом сеансе и он возразил:
— Я поздно лег вчера, развлекался немного спиритизмом.
Столыпин возвратился в Петербург в сильном раздражении и в присутствии близких к нему лиц рассказал об этой возмутительной истории.
На спиритических сеансах у царя часто присутствовал генерал Воейков. Однажды Витте высказал Николаю II свое отрицательное отношение к спиритизму вообще, но царь преревал его с возмущением, показывая бывшему премьеру книгу проф. Папюса.
— Что вы, что вы, вы прочитайте! Здесь такие откровения, что если следовать им, то можно управлять страной и без министров даже, — закончил он свою резкую шутку улыбаясь.
Долгое время Николай и Александра Федоровна были очень угнетены непоявлением наследника на свет, и вот когда родилась последняя дочь Анастасия Николаевна, во дворце у царя состоялся спиритический сеанс. Были погашены огни, Макаров (впоследствии министр) охранял портьеры, откуда должен был появиться медиум, и сеанс начался при никем не нарушаемой тишине. Медиумом был некий Волков, который не играл никакой роли при дворе, но расположил к себе коронованную чету своей «внутренней силой».
Вдруг портьера, у которой дежурил Макаров, сорвалась с шумом, и перед собравшимися в полуосвещенной галереи появились огненные знаки, при сочетании которых получилось слово «наследник». Трудно, конечно, сказать, кто огранизовал этот ловкий фокус, но естественно, что без участия электротехника «наследник» не мог появиться.
В этот вечер Николай II был счастлив, его любезностям не было границ, и он до того был сентиментально настроен, что обратившись к одной из фрейлин сказал:
— Какая чудная веснушка у вас на руках…
Однако, до появления наследника во дворце появился Распутин, которому очень не по душе показались все эти спиритические сеансы.
Распутин как умный мужик понял, что при дворе двух влияний быть не может и не должно. Он убедил царицу отказаться от участия в спиритических сеансах и доказал ей, что все эти … «явления» подстроены и что в них нет ничего реального. Распутину удалось изгнать из дворца спиритизм и, казалось, навсегда.
Совсем недавно бывший министр юстиции Добровольский, будучи на приеме у Николая II, услышал от него такой вопрос:
— Скажите, верно ли, что вы интересуетесь спиритизмом?
Добровольский в крайнем смущении замялся и не знал, что ответить.
— В этом, конечно, ничего предосудительного нет; я сам любил спиритические сеансы.
Между бывшим царем и Добровольским произошел интересный диспут на тему о медиумах, трансе и прочем.
Сам Добровольский передавал об этой беседе в кругу близких к его спиритическому кружку лиц.
С. Фрид