«Салям алейкум! Если вы из ФБР или полиции, милости просим и надеемся, что вы духовно обогатитесь в результате этого визита».Так саркастически приветствует прихожан мулла одной из мечетей Нью-Йорка в новом игровом фильме «Наз и Маалик» (Naz and Maalik). Фильм молодого режиссера Джея Докендорфа (Jay Dockendorf) выходит на экраны в США 22 января. Как отмечают критики, фильм, отражающий рост напряженности в американском обществе в эру после 11 сентября 2001 года, приобретает еще большую актуальность в свете совсем недавних терактов и объявленных властями повышенных мер безопасности.
Два тинейджера-афроамериканца из Бруклина Наз и Маалик — мусульмане по вероисповеданию, закадычные друзья, одноклассники и… любовники. Они геи, но от друзей, родных и знакомых это стыдливо скрывают.
Неразлучная парочка, приторговывающая на улицах Бруклина лотерейными билетами, вызывает подозрения агента ФБР в штатском, которая начинает за ними следить из автомобиля. Опасаясь, что их «вычислят» как геев, парни врут агенту, когда та озадачивает их провокационным вопросом, и тем самым подставляются еще сильнее…
Снятую в стилистике бесхитростного документального наблюдения картину поставил по своему сценарию режиссер-дебютант Джей Докендорф. Портал независимого кино Indiewire написал о фильме «Наз и Маалик», что он «снят в доверительной интонации, содержательно аутентичен реальности и очень ко времени в сегодняшнем контексте».
Джей Докендорф ответил по телефону на вопросы корреспондента Русской службы «Голоса Америки».
Олег Сулькин: Что вас подвигло заняться этим проектом?
Джей Докендорф: Меня заинтересовала жизнь молодых ребят, которые вдруг оказались под колпаком спецслужб. Я стал изучать ситуацию в процессе подготовки к сценарию. Мне финансово помог Институт кино Трайбека. Оказывается, ФБР разработало секретную программу слежки за мечетями в Бруклине. Я стал брать интервью у мусульман, в том числе у гомосексуалистов. И открыл для себя мир тревог, страхов и отчаяния.
— Почему вы выбрали Бруклин, а не какой-то другой район Нью-Йорка или вообще другой город Америки?
— Все очень просто. Я сам переехал какое-то время назад в бруклинский район Бедфорд-Стайвесант и снял квартиру недалеко от Ностранд-авеню. Здесь традиционно живут афроамериканцы, есть также несколько кварталов, которые облюбовали геи. Поскольку у аренды квартиры на двоих жильцов есть свои психологические особенности, мне это помогло выстроить отношения между моими героями в фильме.
— В пресс-релизе фильма сообщается, что вы для написания сценария брали интервью у афроамериканцев-мусульман. Насколько охотно они отвечали на вопросы?
— Я сразу предупреждал, что все разговоры конфиденциальны, «вне протокола». Люди реагировали по-разному, кто-то был более словоохотлив, другие — менее. Мне важны были жизненные детали, чтобы насытить ими действие фильма. Любопытно, что я вышел также на сотрудника ФБР, но он отказался говорить, опасаясь, видимо, провокационных вопросов.
— Вы затрагиваете сразу несколько очень острых вопросов — расовый фактор, отношения общины с полицией, исламизм, гомосексуализм. В таких случаях говорят: захотелось убить двух, —а, получается, даже нескольких, — птиц одним камнем.
— (Смеется). Нет, у меня такого намерения не было. Так получилось. Реальность сама направляла меня, когда я писал эту историю. Я ничего не выдумывал. На экране — один день из жизни Наза и Маалика. Я старался избегать стереотипов и скоропалительных суждений. Я очень доволен тем, как актеры Кервин Джонсон и Куртис Кук сыграли моих героев. Это замечательно, что они поделили приз за лучшую мужскую роль на кинофестивале Outfest в Лос-Анджелесе.
— Вы много используете ручную камеру, что придает фильму привкус документальности. А в отдельные моменты заметно, что вы вдохновлялись классикой — фильмом Фрэнсиса Форда Копполы «Разговор».
— Да, мне было важно передать ощущение паранойи, когда ребята понимают, что за ними секретно наблюдают. Поэтому камера сопровождает их повсюду, она просто наблюдает за ними, обычно на уровне глаз, в самых будничных и непредвзятых ракурсах.
— Как принимали фильм на фестивале? Что говорят зрители?
— Говорят, что мы очень точно отразили жизнь, в первую очередь, предрассудки в обществе и по поводу мусульман, и по поводу чернокожих, и по поводу геев. Правда, один зритель, помню, высказал разочарование: почему два героя, вроде смышленные парни, ведут себя так глупо и легкомысленно. Полагаю, ничего страшного в этой оценке нет. Наверное, этот зритель просто умнее их. Бывает.
Снятую в стилистике бесхитростного документального наблюдения картину поставил по своему сценарию режиссер-дебютант Джей Докендорф. Портал независимого кино Indiewire написал о фильме «Наз и Маалик», что он «снят в доверительной интонации, содержательно аутентичен реальности и очень ко времени в сегодняшнем контексте».
Джей Докендорф ответил по телефону на вопросы корреспондента Русской службы «Голоса Америки».
Олег Сулькин: Что вас подвигло заняться этим проектом?
Джей Докендорф: Меня заинтересовала жизнь молодых ребят, которые вдруг оказались под колпаком спецслужб. Я стал изучать ситуацию в процессе подготовки к сценарию. Мне финансово помог Институт кино Трайбека. Оказывается, ФБР разработало секретную программу слежки за мечетями в Бруклине. Я стал брать интервью у мусульман, в том числе у гомосексуалистов. И открыл для себя мир тревог, страхов и отчаяния.
— Почему вы выбрали Бруклин, а не какой-то другой район Нью-Йорка или вообще другой город Америки?
— Все очень просто. Я сам переехал какое-то время назад в бруклинский район Бедфорд-Стайвесант и снял квартиру недалеко от Ностранд-авеню. Здесь традиционно живут афроамериканцы, есть также несколько кварталов, которые облюбовали геи. Поскольку у аренды квартиры на двоих жильцов есть свои психологические особенности, мне это помогло выстроить отношения между моими героями в фильме.
— В пресс-релизе фильма сообщается, что вы для написания сценария брали интервью у афроамериканцев-мусульман. Насколько охотно они отвечали на вопросы?
— Я сразу предупреждал, что все разговоры конфиденциальны, «вне протокола». Люди реагировали по-разному, кто-то был более словоохотлив, другие — менее. Мне важны были жизненные детали, чтобы насытить ими действие фильма. Любопытно, что я вышел также на сотрудника ФБР, но он отказался говорить, опасаясь, видимо, провокационных вопросов.
— Вы затрагиваете сразу несколько очень острых вопросов — расовый фактор, отношения общины с полицией, исламизм, гомосексуализм. В таких случаях говорят: захотелось убить двух, —а, получается, даже нескольких, — птиц одним камнем.
— (Смеется). Нет, у меня такого намерения не было. Так получилось. Реальность сама направляла меня, когда я писал эту историю. Я ничего не выдумывал. На экране — один день из жизни Наза и Маалика. Я старался избегать стереотипов и скоропалительных суждений. Я очень доволен тем, как актеры Кервин Джонсон и Куртис Кук сыграли моих героев. Это замечательно, что они поделили приз за лучшую мужскую роль на кинофестивале Outfest в Лос-Анджелесе.
— Вы много используете ручную камеру, что придает фильму привкус документальности. А в отдельные моменты заметно, что вы вдохновлялись классикой — фильмом Фрэнсиса Форда Копполы «Разговор».
— Да, мне было важно передать ощущение паранойи, когда ребята понимают, что за ними секретно наблюдают. Поэтому камера сопровождает их повсюду, она просто наблюдает за ними, обычно на уровне глаз, в самых будничных и непредвзятых ракурсах.
— Как принимали фильм на фестивале? Что говорят зрители?
— Говорят, что мы очень точно отразили жизнь, в первую очередь, предрассудки в обществе и по поводу мусульман, и по поводу чернокожих, и по поводу геев. Правда, один зритель, помню, высказал разочарование: почему два героя, вроде смышленные парни, ведут себя так глупо и легкомысленно. Полагаю, ничего страшного в этой оценке нет. Наверное, этот зритель просто умнее их. Бывает.
Олег Сулькин
Фото: flickr.com, Dan Nguyen @ New York City