И может ли в этой ситуации что-то сделать Россия, как гарант Минских договоренностей
Президент России Владимир Путин обсудил по телефону с канцлером ФРГ Ангелой Меркель обстановку на юго-востоке Украины, которая резко обострилась в последние дни из-за провокационных действий Киева. Сообщение по итогам беседы размещено на официальном сайте Кремля.
Отмечается, что в ходе беседы Путин «привлек внимание Меркель к данным Специальной мониторинговой миссии ОБСЕ, а также к заявлениям официальных представителей Киева, свидетельствующим о попытках украинских силовиков военным путем изменить ситуацию на линии соприкосновения в свою пользу». После чего лидеры обеих стран призвали противоборствующие стороны «незамедлительно прекратить огонь», условившись «наращивать дипломатические усилия в целях содействия мирному урегулированию кризиса». В том числе, в рамках ближайшей встречи на высшем уровне в «нормандском формате».
О сроках и месте, где такая встреча может состояться, пока ничего не сообщается.
Между тем, министр иностранных дел РФ Сергей Лавров со своим новым немецким коллегой Зигмаром Габриэлем (он сменил на этом посту Франка-Вальтера Штайнмайера), уже начали, судя по всему, подготовку очередного раунда мирного диалога по украинскому вопросу. Накануне, в частности, они обсудили «шаги по более активному задействованию „нормандского формата“ для реализации Минских договоренностей по урегулированию кризиса на Украине».
Проблема лишь в том, что эти дипломатические усилия все больше напоминают поиски прошлогоднего снега. Точнее — позапрошлогоднего.
Потому что 12 февраля — ровно два года, как многочасовыми усилиями лидеров России, Франции, Германии и Украины в Минске был выработан поэтапный план мирного урегулирования в Донбассе. И всем уже ясно, что Киев этот план выполнять не будет — это сознательный выбор нынешнего украинского руководства. По каким причинам, даже уже не важно. Не будет — и все!
Казалось бы, Германия и Франция, как гаранты этих договоренностей, должны были как-то повлиять на власти Украины. Но они то ли намеренно «умыли руки». То ли просто оказались беспомощными совершенно в этом смысле — но, скорее всего, тоже по собственному желанию.
А пока мы собираем очередной «нормандский формат», в Донбассе продолжают гибнуть люди. Накал противостояния на линии соприкосновения достиг такой мощи, что ситуация может взорваться в любой момент.
Но если мягкая сила «Минска-2» в случае с киевским режимом не работает, есть ли, вообще, другая возможность принудить его к миру?
— Для Москвы целью этого разговора была фиксация внимания Меркель на данных мониторинговой группы ОБСЕ, — комментирует ситуацию президент Института национальной стратегии Михаил Ремезов. — При всей своей осторожности, половинчатости, они достаточно определенно фиксируют ответственность Киева в том, что касается несоблюдения режима отвода вооружения, концентрации военной техники в нейтральной зоне, а также обстрелов мирных жилых кварталов Донецка и его пригородов. В этом смысле данные мониторинговой группы неблагоприятны для украинской стороны.
Казалось бы, если взаимопонимание в «нормандском формате» и возможно, то его основой, наверное, должно быть признание хотя бы каких-то общих фактов. Сейчас этого взаимопонимания нет.
Условием минимальным является признание общих фактов. Мы этого признания на официальном уровне не видим.
То есть, на официальном уровне ни в Париже, ни в Берлине не была возложена ответственность за эскалацию и нарушение пункта по безопасности Минских соглашений на руководство Украины. А это значит, что разведка боем Киева дала положительные результаты.
Ведь один из вопросов, который они хотели выяснить, пойдя на военное обострение ситуации, я думаю, связан именно с тем, какой будет реакция западных стран. Реакция оказалась попустительской по отношению к наступательным действиям украинской стороны.
Поэтому если Москва, действительно, хочет реанимировать сейчас мирный процесс, нужно не призывать к соблюдению Минских соглашений. А для начала четко предупредить партнеров, что, в случае вот такой позиции Киева и западных стран, Москва будет реализовывать план «Б».
План «Б» — это операция по принуждению к миру. Пока, возможно, чисто в политико-дипломатической плоскости — это либо признание самопровозглашенных республик, либо выход на траекторию этого признания.
То есть, даже если Москва снова хочет усадить за стол переговоров Киев, Берлин и Париж… или побудить Берлин и Париж вкупе с Вашингтоном к тому, чтобы они принудили режим Порошенко к выполнению «Минска-2»… даже в этом случае необходимо обозначить свои действия как гаранта Минских соглашений.
Скажем так, отказ Украины от выполнения этих договоренностей можно считать уже состоявшимся фактом. Этот факт просто важно зафиксировать. Хотя бы в политико-дипломатическом поле для начала. Москва его пока не зафиксировала.
— Потому что цепляется за статус-кво, рассчитывая, вероятно, на «большую сделку с Вашингтоном». На то, что встреча Путина и Трампа что-то изменит.
Возможно, так и будет. Но я не вижу даже гипотетической возможности таких шагов со стороны США, которые решили бы в благоприятном для Москвы ключе украинский вопрос и вопрос Донбасса. Потому что там слишком много внутренних факторов.
И в политико-дипломатической плоскости позиция Москвы могла бы быть гораздо более активной, чем сегодня. То есть, по сути, сегодня не только Париж и Берлин попустительствуют действиям Киева. Но, в общем-то, примерно тем же самым — только со своей стороны — занята и Москва.
— Куда же делать наша решительность? Ведь президент обещал, что не отдаст на съедение Киеву жителей Донбасса. А аппетит там просто зверский. Одна дамочка (Яна Потишняк ее зовут) так зашлась в ненависти, что потребовала давить этнических русских танками и сжигать в печах. Это она называет «европейскостью». И если бы только она…
— Именно поэтому, на мой взгляд, самым логичным сейчас было бы заявление России о том, что она применит все силы и средства в том случае, если начнется полномасштабное наступление ВСУ. Просто как страна-гарант минских соглашений.
Это не война. Это способ избежать войны. И такие заявления сразу заставят Запад шевелиться и заниматься принуждением Киева к миру. Если таких — хотя бы на языке жестов — политических сигналов не поступит, то, в общем, вполне вероятно, что эту угрозу придется выполнять на практике. Предупредить, значит, исключить неблагоприятный сценарий.
Ведущий научный сотрудник Центра исследований проблем стран ближнего зарубежья РИСИ Олег Неменский считает, что Германия и Франция, как гаранты минского процесса, не справились со своей ролью:
— Ни Берлин, ни Париж не смогли навязать Киеву свою игру. Наоборот, они стали играть в игры Киева. Фактически им пришлось делать вид, что они принуждают власти Украины к миру. При том, что реально те как-либо урегулировать ситуацию, а тем более выполнять Минские соглашения не собирались.
Киев создал ту фейковую реальность, внутри которой эти соглашения выполнены быть не могут. И как-либо изменить позицию Киева, можно было бы, лишь заставив его признать, что действительность, на самом деле, сильно отличается от картинки, которая принята как единственно верная этим режимом.
Нужно сказать, что Берлин и Париж ведь тоже были заинтересованы в успехе минского процесса. Это, в общем-то, их ответственность. Провал здесь — большой минус для этих политических центров, претендующих на определенную самостоятельную роль. А также для Меркель и Олланда, как политиков.
Но провал был заложен изначально в том, что Берлин и Париж стали играть фактически в киевские игры. Они не то чтобы не смогли, а даже не попытались изменить позицию Киева к обсуждению реальных возможностей для остановки этого конфликта.
— А чего не хватило Меркель? Авторитета? Она всю Европу «построила» под Германию, а тут на одного Порошенко не может повлиять… Странно, по меньшей мере…
— Эта проблема, скорее, в американском пиаре. Собственно, та фейковая реальность, которую создал Киев, она была во многом продиктована Вашингтоном. И в этом плане у Порошенко были достаточно сильные позиции. Что его риторика, его картинка происходящего согласована с основным «хозяином Запада».
При этом Меркель, как мы знаем, так же играла то тем же схемам, которые давались в Вашингтоне. Канцлерство Меркель как раз раскрыло, в том числе и многим политологам, насколько сильно Германия зависима от США. В принципе, еще несколько лет назад считалось, что хотя и зависима, но зависимость эта не столь всеобъемлющая. Теперь мы видим, что страна эта абсолютно управляемая из Вашингтона.
Но случилось, в общем-то, неожиданное. Судя по всему, Вашингтон изменит свою позицию.
При этом сейчас мы можем сказать только одно, что новая администрация Белого дома пытается разобраться в реальности. Там ставят под сомнение ту пропаганду, которая была прежде в отношении происходящего на Украине. И пытаются запустить процесс пересмотра всего украинского досье с тем, чтобы у новых властей Америки сложилась адекватная картина происходящего.
Пока мы о действиях новой администрации знаем только это. К чему, собственно, приведет этот пересмотр, к каким решениям в результате может прийти Трамп и его команда, мы пока что не знаем.
Но факт — они не доверяют прежней ситуации. И признают, что Америка очень плохо знает о том, что происходит на Украине. То есть, фактически Вашингтон пытается вернуться к реальности.
Но если в результате он вычеркнет Украину из своих приоритетов, Германия остается один на один с Киевом, который будет заставлять ее играть по тем правилам, которые прежде были продиктованы командой Обамы.
— Получается, что Меркель становится даже не марионеткой Трампа, а марионеткой Порошенко?
— Именно так. Вообще у нас часто преувеличивают степень зависимости Украины от западных партнеров. В «незалежной» давно поняли, что и США, и Германия настолько впряглись в ситуацию с Украиной, что сами в своих политических перспективах во многом очень зависимы от того, что происходит в Киеве и в Донбассе.
А, соответственно, и во многом зависимы от украинских политиков. Это такая взаимная зависимость, и, можно сказать, что Киев нередко идет просто на шантаж западных партнеров.
Да, мы можем говорить о том, что Берлин сейчас не в очень хорошем положении — он более зависим от Киева, чем Киев от него. При этом Киев сохраняет свою зависимость от команды прежнего президента США Обамы, который явно не собирается так просто сдаваться.
Поэтому Порошенко придется играть по тем правилам, которые эта команда — уже ушедшая — продолжает писать и осуществлять.
Но эта позиция для Киева тоже не очень удобная — она ставит его в конфликтное положение к реально действующей власти США. Тем не менее, судя по всему, у Порошенко тоже нет другого выхода.
— Мы можем повести себя в этой ситуации жестко?
— Сейчас, к сожалению, нет. Любые активные действия России позволят Киеву и Берлину перевести стрелки происходящего, собственно, с Киева на Москву. Сейчас этого лучше не допускать. Чтобы во время пересмотра украинского досье Вашингтон имел дело с той картинкой и с тем состоянием конфликта, до которого его довела прежняя администрация. Вот когда станет ясно, какие же выводы были сделаны в Вашингтоне, какое направление действия новая власть предпочла, тогда можно будет строить какую-то стратегию активизации российской политики.
Сейчас это довольно опасно. Собственно, то, что сейчас делает Киев в Донбассе, является во многом способом именно активизировать Россию. Заставить ее делать какие-то резкие движения. Что потребует от Трампа быстрой реакции. Мы же заинтересованы в том, чтобы, действительно, в Вашингтоне смогли разобраться.
Светлана Гомзикова
Фото: AP/ТАСС
Подпишись: