«Кто не либерал, тот враг»

В 1998 году, когда в нашей стране у президента Бориса Ельцина случалась очередная «загогулина», в Кембридже, точнее в Белферовском центре науки и международных отношений Гарвардского университета, задались целью убедить весь мир, «почему Вашингтон обязан распространять демократию». Фактически было объявлено о новом англосакском мессианстве, что-то вроде того, что уже происходило на территории современных Соединенных Штатов в период колонизации земель, открытых Христофором Колумбом.

Особо отмечается, что члены нового «свободного интернационала» должны быть аффилированы с Америкой. Речь шла обо всех без исключений странах, в том числе и азиатских, которые еще только предстояло либерализировать. «Логично, что в демократическом мире безопасность США и её экономические интересы могут быть обеспечены только либеральными демократиями, — говорится в работе главреда Белферовского центра Шона М. Линн-Джонса. — Это преимущество, безусловно, в интересах США, так как сокращают угрозы самой Америке».

По его словам, под правильной демократией подразумеваются либеральные институты, а не национально-электоральные правительства. В то же время классическое избирательное право, при условии мощной пропаганды, способно обеспечить приход к власти либералов. Иными словами, согласно концепции Белферовского центра (главная задача которого убедить весь мир в высшем благе американской гегемонии), народ поступает правильно только в том случае, если выбирает нужного Вашингтону лидера. «Американские политики не должны допустить, чтобы лучшее стало врагом хорошего, и должны настаивать на том, чтобы страны продвигали либеральные принципы еще до проведения выборов», — это тоже из манифеста штатовского интернационала.

Симптоматично, что распространение своих новых мессианских идей американцы начали с критики «критиков либерализма». В соответствии с известным английским изречением, которое очень любят повторять вашингтонские политики — «If you know the enemy and know yourself, you need not fear the result of a hundred battles (Если вы знаете своего врага и знаете себя, вам не нужно бояться за исход ста сражений)», Шон М. Линн-Джонс сам обозначил «слабые места» либерализма. Сделано это было для того, чтобы заранее подготовить контраргументы. Перечислим то, что американцы считают уязвимыми постулатами в споре с идеологическими противниками.

Во-первых, значительные права на личную свободу в либеральном обществе противоречат реальному равенству, например, миллиардера и бедняка, поскольку деньги дают капиталистам поистине безграничные возможности.

Во-вторых, либерализм не делает личную жизнь безопасной. Самое большое число преступников, в пересчете на 100 тысяч человек, находится именно в звездно-полосатой стране, в которой на 5% мирового населения приходится 25% всех заключенных. В то же время число олигархов, осужденных в коммунистическом Китае, несоизмеримо выше, чем в тех же «свободных Соединенных Штатах».

В-третьих, экономический либерализм во многих странах не гарантирует роста экономики и не приносит благополучия широким слоям населения. Точно так, как и богатые государства становятся богаче, а бедные — беднее. Судьбы Индии и Филиппин является тому показательным примером.

В-четвертых, блокируется работа социальных лифтов, так как «образование» становится роскошью, а карьера — уделом избранных.

И это далеко не полный перечень. Понятно дело, в манифесте «либерального интернационала» под авторством Шона М. Линн-Джонса всё вышеперечисленное разбивается в пух и в прах. От цитат и цифр кружится голова, хотя в конце всё сводится к простой формуле — «это правильно, потому что правильно».

В США крайне популярна 4-х концептуальная модель общественных отношений, в которой социология, психология, коммуникации и статистические исследования объединены в одно целое. Согласно этой теории, дискредитация политических конкурентов должна осуществляется через опережение. Чтобы понять, как «свободные интернационалисты» аргументируют свою правоту, приведем пример «либерализации» Украины, чье прошлое и настоящее хорошо известно россиянам.

Взять, к примеру, статьи достаточно известного у нас американского журналиста Майкла Бома, колумниста The Moscow Times. В его материалах практически всегда присутствует «критика критиков» — тот самый пропагандистский штамп, о котором пишет Шон М. Линн-Джонс. При этом оценка ситуации в «незалежной», которую дает Майкл, повторяет один в один позицию Белого дома.

Так, в опубликованной еще в мае 2014 года заметке «5 мифов о вмешательстве США в дела Украины» говорится о народном характере Майдана, в котором против режима Януковича в одном ряду с националистами-бандеровцами боролись, оказывается, еще и шахтеры Донбасса. (It was not the U.S., but widespread outrage at Yanukovych that consolidated a diverse group of protesters — including Donbass miners, Ukrainian nationalists). Что касается $ 5 млрд., вложенных Госдепом в правительственный переворот, то и здесь «российская критика об экспорте цветной революции» нещадно критикуется Майклом Бомом. «Деньги … были потрачены на программы содействия развитию гражданского общества, — пишет он. — Цель правительства США — это вложение в „мягкую силу", с тем, чтобы миллионы получателей грантов положительно думали о США».

Добавим, что «пудрили мозги» украинцам еще и на доллары частных компаний и идеологических филантропов, в числе которых значится русофоб Джордж Сорос. Это еще примерно $ 5 млрд. инвестиций в пропаганду — то есть в идеологическое опережение. Фактически, Бом признает, что без этих средств украинцы вряд ли хорошо воспринимали бы Америку и плохо Россию.

Если бы США и в самом деле желали добра нашим соседям, то могли бы, в конце концов, вложить эти значительные финансы в модернизацию экономики.

Таким образом, трагедия современной Украины укладывается в классику мессианского успеха американцев по «продвижению демократии». Шон М. Линн-Джонс еще в 1998 году писал, что внедрение «большей свободы» может протекать через жертвы и страдания, зато когда-нибудь обязательно приведет к процветанию. Пенчо Зулчев, болгарский общественный деятель, на примере своей страны, в которой уже двадцать лет безуспешно идут либеральные реформы, утверждает, что заокеанские экономисты «нашли в его стране 3 миллиона лишних людей (из 7 миллионов)». По их мнению, они не нужны ни Болгарии, ни мировой экономике, в которой уже состоялось перераспределение богатств. Любопытно будет узнать лет через пять, скольких украинцев назовут лишними в Белом доме.

Если провести исторические параллели, то Россию и Украину «сталкивают лбами» точно так, как в период колонизации Северной Америки стравливали между собой индейские племена гуронов и алгонкинов с одной стороны, и ирокезов — с другой. Напомним, что тогда эта политика тоже проводилось в рамках очередной англосакской миссии, дабы «в будущем достичь процветания». Для Вашингтона киевские политики, призывающие к «битве за Крым», ничем не отличаются от вождя племени шауни Текумсе и его брата — пророка Тенскватавы, которых британцы обманули обещаниями, а затем предали. О том, что американцы применяют аналогичный подход к «незалежной», пишет американский экономист и политический активист Линдон Ларуш. В данном случае, речь идет об инструменте продвижения либеральной демократии. Ведь это «безусловно, в интересах США, так как сокращают угрозы самой Америке».

«Ученые, политики, и эксперты (заокеанские — ред.) восприняли идею, что мировая демократизация становится следующей миссией Америки, — подытоживает Шон М. Линн-Джонс. В этой связи напрашивается сам собой вывод, что для Америки «кто не либерал, тот враг».

 — Нельзя сказать, к сожалению, что США провалили миссию мировой либерализации, — считает директор Института политических исследований Сергей Марков. — Надо сказать, в 1998-м Шон Линн-Джонс говорил о демократизации государств в американском понимании этого процесса. С тех пор политика Вашингтона кое-где дала серьезные сбои — например, на Ближнем Востоке и в странах Азии. Но даже там элиты и средний класс в городах-миллионниках оказываются все в большей степени ориентированными на американскую либеральную модель. Поэтому, думаю, Белый дом с оптимизмом смотрит на реализацию своей внешнеполитической концепции и, безусловно, будет ее придерживаться впредь.

Надо понимать: такая стратегия обеспечивает не столько безопасность, сколько гегемонию США. Кроме того, она позволяет американскому правящему классу занимать позиции мирового правящего класса. В Сирии, Ливии, на Украине работники Госдепартамента и Минобороны США, американские сенаторы и конгрессмены ответственны, по сути, за убийства тысяч людей. Но никто даже не думает посадить их за это на скамью подсудимых.

Это означает, что они находятся в сверх привилегированном положении, и терять это положение не хотят. Более того, они это положение понимают как условие безопасности США.

— Почему не возникло альтернативной либерализму идеологии, сопоставимой с ним по масштабу влияния?

— Отчасти альтернативная идеология сформировалась — это радикальный фундаменталистский исламизм. Сейчас, кроме того, идет формирование европейской консервативной национальной модели.

Другое дело, что эти альтернативные модели обладают ярко выраженными недостатками. Фундаментализм бросает вызов одному из ключевых современных принципов — гуманизму. А европейский национализм, который сегодня демонстрируют правительства Венгрии и Польши, а также «Национальный фронт» Марин Ле Пен и Австрийская партия свободы, направлен, в основном, против глобализации. Но как быть с самой глобализацией, европейский национализм не знает, и в этом смысле он является реакцией слабости на процесс, остановить который не в силах.

В какой-то мере альтернативной моделью могут стать общественные настроения в России и Китае, которые предлагают строить внутреннюю жизнь без внешнего вмешательства, и переложить проблемы взаимодействия с внешним миром на элиты. Но эта модель выгодна лишь конкретным странам, и не является альтернативной моделью развития мира.

На мой взгляд, полноценной альтернативы либерализму сегодня просто нет. И связано это, прежде всего, с тем, что современное общество, с одной стороны, становится более открытым, а с другой — более тоталитарным. Тоталитарным в том смысле, как это описывают Герберт Маркузе, Макс Хоркхаймер, Теодор Адорно и другие теоретики Франкфуртской школы социологии.

Суть этой концепции, напомню, заключается в том, что возможные альтернативные модели просто-напросто покупаются за счет сверх концентрации финансовых ресурсов в руках либералов. Я не исключаю, что крупной альтернативы современному либерализму так и не возникнет, и мировое развитие будет и дальше происходить в рамках американской модели. А поскольку эта модель не имеет конкурентов, то рано или поздно начнется ее загнивание.

Это загнивание будет выражаться и в разрушении моральных ценностей, и в отчуждении огромного числа людей от механизма реального принятия решений. В конечном итоге, это выльется в бунты, после которых, не исключено, альтернатива все-таки появится, как после бунтов луддитов против машин в ходе промышленной революции появилась на свет марксистская идеология.

Андрей Полунин, Александр Ситников

Фото: newsworks.org